— Кто ты?! — король повторил свой вопрос, на этот раз голос предательски дрожал.
— Это — западный ветер, Айлен, — Эви случайно или намеренно встала между мужчинами. — Инослейв, я же говорила, что сама улажу это дело, — с упреком обратилась она к юноше.
— Я вижу, как у тебя это получается, — хмыкнул тот, кого назвали Инослейвом.
— Ты действительно ветер? — Айлен понимал, что это единственное разумное объяснение, но отказывался верить.
— Представь себе.
— Так это ты забрал Эвинол? — недоверие и страх отступили перед внезапно нахлынувшей ненавистью.
— Я. И заберу ее снова, как только ты подпишешь бумаги, освобождающие ее.
— Я ничего не подпишу! Никогда! Никто не заставит меня отказаться от собственной жены! — гневно воскликнул король.
— Айлен, не глупи, позови юстициара, — тихо попросила Эви.
— Я этого не сделаю.
— Что ж, уважаю твою принципиальность, — ветер явно издевался. — Не хочешь расторгать брак — не надо. Но в таком случае приготовься к тому, что в самое ближайшее время ты, случайно оступившись, свалишься с балкона или на тебя упадет статуя.
— Инослейв! — возмутилась Эвинол.
— Статуя? Так это ты убил Шанари?!
Мог бы и раньше догадаться, кто за этим стоит. Впрочем, сейчас королю не было дела до покойного канцлера. Теперь ветер угрожал ему самому. И глядя в эти нечеловеческие глаза, созерцая бездушную улыбку, с которой тот кидал угрозы, можно было не сомневаться — ветер убьет его без малейших раздумий.
— Но зачем тебе это? — в отчаянии спросил Айлен.
— Неужели ты так и не понял? — Инослейв выглядел удивленным. — Эвинол должна избавиться от оков постылого брака и вернуть себе свободу, чтобы стать моей женой.
— Твоей женой?! Но это бред! Человеческая женщина не может стать женой ветра!
— Может, если этого хочет ветер. И если она хочет того же. Кроме того, Эви уже не совсем человек, она — светлая богиня. Идеальная пара для ветра, не находишь?
— Это не может быть правдой!
— Но это и есть правда, — теперь Инослейв был серьезен. — И то, что ты не хочешь принять ее, ничего не меняет. Эви — моя, она была предназначена мне с самого начала. Ваш брак — досадная нелепость. Я считаю его пустой формальностью, человеческие законы ничего для меня не значат. В отличие от желаний Эвинол. А она хочет получить свободу по всем правилам. Или ты дашь ей эту свободу, или умрешь. Выбирай.
Они оба знали, что он выберет. По сути, выбора у него не было. Отпусти любимую женщину, отдай ее другому — или умри. Отказываться от Эви было мучительно, но это лучше, чем утратить власть и жизнь.
Король вызвал юстициара и подписал бумаги, признававшие их союз недействительным на основании близкого родства. Эвинол даже не пришлось трудиться, выдумывая причины незаконности брака. Как-никак она была его кузиной.
Во время возни с документами ветер оставался невидимым и лишь изредка развлекался, перебрасывая листки на столе. Когда же юстициар ушел, Инослейв вновь принял человеческий облик, за столь короткий срок ставший королю ненавистным.
— Ну вот и все, маленькая, — с улыбкой обратился ветер к Эви. — Ты довольна?
— Да, — она в ответ тоже улыбнулась.
Будь они оба прокляты! Боль и ненависть бушевали в душе короля. Но никому не было до этого дела.
— Нам пора, — заявил Инослейв, дерзко обнимая Эвинол на глазах того, кто полчаса назад был ее мужем.
— Эвинол, ты не можешь уйти вот так, — Айлен не скрывал отчаяния. — Останься!
Не обращая на него внимания, ветер вытащил Эви на балкон, легко вскочил на перила и так же легко сделал шаг в пустоту, на миг зависнув в воздухе. Король бросился за ними.
— Прощай, Айлен! — проговорила Эвинол.
Он стоял, до боли вцепившись в перила, отказываясь верить в реальность происходящего. Сказать ей «прощай» было выше его сил. Вместо этого он тихо пробормотал:
— До встречи, Эви…
Конец четвертой частиЭпилог
— Вы двое, перестаньте смеяться! — возмутилась Инниаль. — Если уж поручили мне провести ритуал, то доверьтесь моей фантазии. И хватит уже все портить!
— Прости, сестричка, — Инослейв принял покаянный вид, но при этом в его глазах плясали смешливые искорки, а губы так и норовили расползтись в улыбку. — Мы будем серьезны. Правда, Эви?
Инниаль перевела взгляд на Эвинол. Какая же она все-таки красивая! Особенно сегодня. В бело-голубом летящем платье, словно вобравшем в себя краски цветущих садов и голубого весеннего неба, с венком из цветов яблони на распущенных волосах. Нареченная Инослейва казалась воплощением весны, царившей вокруг.
— Так, — она попробовала придать голосу торжественности. — Возьмитесь за руки.
— Но мы и так держимся за руки, Инниаль, — заметил Инослейв.
— Да вижу уж, — ядовито отозвалась она. — Вы вообще, кажется, не умеете ходить поодиночке. Но для церемонии мне нужно, чтобы вы именно взялись за руки. Поэтому для начала расцепите руки, а потом — возьмитесь заново. И если кто-то опять засмеется, то будете женить себя сами!
Инослейв с Эвинол, надо отдать им должное, изо всех сил сдерживали улыбки. Они послушно выполнили распоряжение Инниаль.
— Теперь вытяните руки вперед.
Они сделали и это. Инниаль достала из маленького кошелька на поясе свой бесценный подарок — нить из голубого жемчуга, на стоимость которой можно было построить королевский дворец, а то и не один. Она подошла к нареченным и бережно обмотала протянутые руки жемчужной нитью, связав их вместе.
— Западный ветер, я отдаю тебе в жены светлую богиню Эвинол, — торжественно провозгласила она. — Светлая богиня Эвинол, отдаю тебе в мужья западный ветер.
Продумывая церемонию венчания Инослейва и Эвинол, Инниаль за неимением лучшего опиралась на людские традиции, при этом игнорируя откровенные глупости. К примеру, какой смысл спрашивать у жениха, согласен ли он взять в жены невесту? Ну ясно же: если кто-то из нареченных против, свадьба попросту не состоялась бы. Вместо того чтобы задавать вопросы, ответы на которые очевидны, Инниаль построила формулу церемонии так, чтобы сразу было ясно, кто тут главный.
— А теперь принесите друг другу клятвы, — эта часть свадебного ритуала людей, напротив, нравилась Инниаль.
— Я бы поклялась навеки отдать тебе свое сердце, западный ветер, но оно давно мне не принадлежит. Оно — твое, — Эвинол сияющими глазами смотрела на Инослейва.
— И я не стану клясться тебе в вечной любви, Эвинол. Это все равно, что человек поклянется дышать до последнего мига своей жизни. Как жизнь невозможна без дыхания, так и я перестану
