– Молчит пока…
– Тогда вперёд!
И мы рванули прямо на угол противоположной от нас девятиэтажки, стараясь особо не шуметь попадающим под ноги разнообразным мусором и, самое главное, не топать. Проскочили двор на одном дыхании, перепрыгнули через железный декоративный заборчик, отделяющий придомовую автостоянку от низких, чахлых и ободранных деревьев, пересекли узкий, заросший давно не кошенной травой газончик. Замерли у панельной стены, стараясь не прислоняться к ней, чтобы не измазаться в маркой, осыпающейся при малейшем прикосновении краске.
Не выдержал, оглянулся на мёртвого бандита, отсюда похожего на большую кучу мятого тряпья. Поймал расплывчатое отражение своего лица в матовой маске Морта. Показалось, что тот мне ободряюще подмигнул и тут же отвернулся, контролируя заднюю полусферу. Увидеть этого не мог, скорее, просто придумал, но сразу же стало гораздо легче.
– Чисто. За мной.
И командир сделал шаг за угол.
А я рванулся вперёд, отталкивая в сторону Грэма, стараясь успеть до выстрела.
Успел! Ничего лучше не придумал, как дёрнуть командира за рюкзак, заставляя его почти упасть на спину. Впрочем, тому в каком-то немыслимом кошачьем кульбите удалось развернуться и замереть на колене, упираясь в асфальт руками. Брякнул выскользнувший автомат, повис на ремне.
– Ну…
Злость в голосе командира заглушили бьющие в стену над ним пули.
И он прыжком вкатился за угол, сметая с ног уже меня.
А я задёргался, извиваясь, отталкивая ногами тяжёлое, навалившееся на мои колени тело, отполз назад, замер, уткнувшись в мягкое препятствие за спиной. Поднял голову. Грэм или Морт, не знаю кто из них.
– Куда?
– Туда!
– Веди!
И я повёл. То есть рукой показал. На ближайшее окошко в подвал. Потому что чуял, что времени у нас совсем не оставалось, и это единственный для нас бескровный выход. По спине словно ледяной метёлкой прошлись.
– Сюда? – и Грэм присел около железной решётки, ухватился двумя руками за раму из уголка, с силой дёрнул. Жалобно скрежетнуло, посыпался осколками бетон, звякнули остатки стекла в прямоугольном окошке, разочарованно осыпались острыми зубьями.
– Лезь первым!
Головой вперёд нырнул в тёмный просвет, извернулся, уцепившись одной рукой за бетонный проём, приземлился на ноги. Движение – отработанное до автоматизма за время моего сантехнического стажёрства. Куда только ни приходилось лазить, все дыры вдоль коммуникаций изучил. А потому что самый молодой и маленький. Кроме меня никто не мог через такие окошки проскальзывать. Деваться-то некуда, где-то ключи невозможно было найти, в других местах вход был давным-давно намертво заколочен, а каждый раз двери ломать, а потом за свой счёт восстанавливать… дураков нет. Вот и пришлось научиться.
А через окно уже влетел рюкзак, больно ударив меня в лицо. И следом за ним, в точности повторив мой манёвр, головой вниз ввалился кто-то из моих спутников. Одной рукой откинул в сторону тощий, но неожиданно тяжёлый рюкзак, второй постарался поймать падающее тело. Успел ухватить его за воротник, потянул на себя. Дальше стало легче. Вдвоём-то. Не успели переглянуться и отдышаться, как в разбитое окно влетела короткая очередь, выбила пунктир на противоположной стене, взвизгнула рикошетом, заставив нас ещё больше присесть и уйти в сторону. На всякий случай. Ух и пылищи-то поднялось.
Повезло, все живы, даже командира не зацепило, а он последним нырял.
– Что-то крепко за нас взялись, нельзя на улицу нос высунуть. Переждать бы, да боюсь, выкурят нас отсюда. Сэрх, что скажешь?
– Давайте за мной, я эти подвалы назубок знаю. Мы так под всем домом пройдём. Ну, я-то точно пройду…
Пару раз пришлось выламывать деревянную загородку, пролезать в узкие дыры вокруг заржавевших труб, но, к счастью, никто в них не застрял. Вот и крайний подъезд. Поднялся на площадку, приник к холодному железу выходной двери, прислушался. Тихо.
– Что скажешь?
– Вроде никого…
– И у меня всё чисто. Что-нибудь чуешь?
Ничего не чую. Что они всё время на мою чуйку полагаются? У них наладонники, базы, опыт, а на меня надеются. Даже не смешно. И как мне в таком случае выживать? Оглянулся, уткнулся в маски. Кстати, а почему они всё время в масках? Тяжело же? Заразы опасаются? Микробов и вирусов, о которых бандит рассказал? Вряд ли, потому что я у них на корабле побывал и меня никто не стал изолировать. Или у них, как в книгах, вся информация отражается изнутри на стекле. Или что там вместо него? Пластик? А почему он такой чистый снаружи? Уже сколько по подвалам ползаем, пыли и паутины собрали на себя немеряно, а маска всё как новая?
Толкнул дверь, высунул нос, принюхался. Это я так говорю, что принюхался, скорее, прислушался. Ничего не слышу, никого не вижу, можно осторожно выходить. Но на улицу нам пока ходу нет. Противится что-то внутри меня. Чуйка моя пресловутая или страх открытого пространства? Пересидим в квартире? А если искать всё-таки начнут? Впрочем, что это я? Здесь и поопытнее меня люди имеются, и постарше, есть кому решение принимать. Или не люди? А какая мне, в принципе, разница? Лишь бы выжить.
Высоко забираться не стали, воспользовались первой же вскрытой квартирой на площадке.
Уселись в углу у окна, командир какую-то штуку достал, включил и на пол перед нами поставил.
– Ждём темноты.
– А что это такое? – любопытство не дало усидеть спокойно.
– Блокиратор, чтобы нас никто не смог по тепловому излучению засечь. Ясно?
– Угу. И ночью можно будет идти?
– Можно. Помолчи, а?
И я замолчал, благо было чем наконец-то заняться и что вспомнить. Короткий рассказ Чихуана намертво впечатался в память, объясняя то непонятное, что со мной произошло. Не всё, к сожалению, но многое. Да, здесь давно идёт странная война.
Началось всё два года назад со взрыва на местном фармакологическом предприятии. Что и почему там взорвалось, если взрываться вообще нечему было, и взорвалось ли вообще, да ещё именно в том здании, где нужно, или, наоборот, не нужно, разобраться просто не успели. И, казалось бы, предприятие маленькое, ничего собой не представляющее, выпускающее простенькие лекарства, пищевые добавки и кое-какую резину, но дыма без огня не бывает. Что-то не то там параллельно производили, не доброе, как оказалось – на оборонку работали. Потому что в городе срочно объявили эвакуацию. Ну как срочно? Как всегда у нас. Пока раскачались, дозвонились до центра, на себя-то никому не хотелось такую ответственность брать. А то, что за плечами тысячи людей, так кого это волнует? О людях в последнюю очередь думают. Главное свой зад прикрыть. Короче, с грехом пополам какое-то решение приняли, заработало оповещение. Да кто ему поверил? Отношение к властям у нас своеобразное, народное. Власть она сама по себе, отдельно от
