Нет-нет, никакого расслабления! Тем более что после сегодняшней пресс-конференции количество желающих подержаться за мое горлышко резко вырастет. А потому и сейчас, и особенно в будущем я должен уделять максимум внимания и безопасности своей персоны, и защите систем управления от всяких возможных переворотов.
Тут нужен какой-то административный комплекс, настоящее логово, с взрослым режимом безопасности и наличием всех служб под рукой. Паранойя, скажете вы? Да, причем в острой форме. И не только боязнь идиотов-прапорщиков тут играет роль. Я-то, в отличие от моих нынешних современников, прекрасно представляю себе возможности всяких нехороших личностей, начиная от бомбистов, заканчивая диверсантами, начиная от боевых революционных групп, заканчивая спецслужбами сверхдержав.
То, что я сегодня безумствовал с носилками в толпе, совершенно не значит, что я выжил из ума и собираюсь постоянно разгуливать без охраны среди возбужденных масс народа или бродить по развалинам, могущим нести в себе самые неприятные сюрпризы. Нет-нет, мужик я, может, и рисковый, но не идиот. Во всяком случае, я на это смею надеяться.
Но нужно признать, что мои сегодняшние геройства с носилками возымели эффект и принесли свои плоды. Как докладывают Суворин и Глобачев, моя популярность значительно выросла, авторитет мой также высок как никогда, и пусть пока это все больше авторитет, так сказать, человеческий, основанный на моих действиях и реакциях, на мои поступках и прочих позитивных моментах сегодняшнего дня, но это тоже составные элементы будущей харизмы меня как правителя империи.
Удачно получилось, что на момент явления народу Воейкова я был, так сказать, с народом, и был типа вместе со всеми шокирован словами о предательстве англичан, что трансформировало всеобщее возмущение в поддержку законного императора Всероссийского, то есть меня.
Мне вроде бы удалось успокоить общественность, пообещав расследование и наказание всех виновных, а в случае выявления причастности Великобритании к этим ужасным событиям в Петрограде, потребовать от Англии объяснений и опубликовать эти объяснения в прессе. А уж потом, с опорой на общественное мнение…
В этот момент в дверь кабинета постучали, и, получив добро на вход в помещение, вошел штабс-капитан Сафонов, который пока выполнял обязанности моего временного адъютанта.
– Ваше императорское величество! Согласно вашему повелению, принес самую свежую прессу. Только что вышел экстренный выпуск «Газеты-копейки», и я…
– Позвольте, штабс-капитан, – удивился я, – с каких это пор внимания императора должны удостаиваться бульварные листки?
Говоря все это, я уже понимал, что что-то случилось, что-то сверхважное, иначе не стал бы Сафонов нести мне эту желтую макулатуру. Да что это со мной, совсем здесь оплошал? Ведь именно такие листки публикуют порой такое, что не рискнет дать более респектабельная пресса. А бывает, что журналисты подобных газетенок не только сочиняют небылицы о поющих заборах и играющих на скрипке марсианах в соседнем парадном, но и иной раз докапываются до чего-то эдакого. А бывает, что через такие вот газетки и делаются вбросы…
У меня противно засосало под ложечкой, когда оправдывающийся штабс-капитан проговорил, запинаясь:
– Дело в том… я подумал, что это важно… интересно вашему императорскому величеству… вот.
Он вконец стушевался, а я дрогнувшей рукой взял принесенный Сафоновым экземпляр.
На первой полосе красовался заголовок:
«ЗАГОВОР АНГЛИЧАН ПРОТИВ РУССКИХ ИМПЕРАТОРОВ!»
И ниже прекрасная фотография растерянных Николая, Кирилла, Рейли, Локхарта, Кроми. Причем Кирилл Владимирович сжимает в руках браунинг и при этом что-то явно кричит в объектив.
Я пробежал взглядом прыгающие строчки передовицы и выдохнул:
– Глобачева ко мне. Сию же минуту Глобачева!
И услышав, как хлопнула дверь кабинета, я вновь перечитал последние абзацы:
«Нет никаких сомнений, что имел место обширный заговор, в котором замешаны члены императорской фамилии, а также правительства Великобритании и, возможно, Франции. Заговор, имевший целью свержение законной власти в России, а также убийство великих князей Николая Александровича, Алексея Николаевича и, самое главное, нашего горячо обожаемого Е.И.В. государя императора Михаила Александровича.
Есть иные сомнения. По сведениям нашей газеты, участники заговора, включая великих князей и высокопоставленных британских подданных, арестованы. Но состоится ли судебный процесс? Будет ли вообще следствие по данному делу? Или всех тихо отпустят, не вынося сор из великосветской избы? И знает ли об этом деле сам государь император? Есть сомнения, что министр Глобачев вообще поставил в известность его императорское величество.
Мы будем держать наших читателей в курсе событий по этому громкому делу».
Глава X
Высочайшие разборки
Царское Село.
Александровский дворец.
6 марта (19 марта) 1917 года.
День
Александр Михайлович и Мария Федоровна хмуро смотрели друг на друга. Собственно, в комнате кроме них был, что называется, цвет имперского бомонда – и бывшая императрица Александра Федоровна, и великая княгиня Ольга Александровна, и даже великие княжны Ольга Николаевна с Татьяной Николаевной. И сидели они в одном из уцелевших помещений Александровского дворца, которое практически не пострадало во время пожара, хотя из окон открывался вполне эпичный вид на пожарище и суету вокруг него.
А обсуждали последние известия из Петрограда и, в частности, сведения о раскрытии заговора Кирилла и англичан против царствующего дома.
– Это неслыханная дерзость! – заявила Александра Федоровна.
– Слыханная или неслыханная – это, милочка, не суть важно, – отпарировала Мария Федоровна, – важно, что Михаил предпримет дальше.
– Сомневаюсь, что он предпримет что-то значительное. – Александр Михайлович покачал головой. – Все-таки речь идет о союзниках, да и очень сомнительно, что Михаил позволит себе вынести сор из великокняжеской избы. Все-таки Кирилл Владимирович мало того что великий князь, но еще и наследник престола. Во всяком случае, насколько мне известно, неделю назад он предпочел не разглашать тайны императорской фамилии и решил сохранить хорошую мину. А сейчас ситуация для династии значительно хуже, чем была в феврале.
– Конечно, вы привыкли, что Ники позволял вам не считаться с волей и мнением императора! – Александра Федоровна с плохо скрываемой неприязнью посмотрела на Сандро.
Тот сделал удивленное лицо и полным
