Соборы в Латеранской церкви в Риме и раньше считались вселенскими, и их решения были обязательны для всего католического мира. Но Латеранский собор 1215 года папа Иннокентий III созвал в особенное время. В это время еретические движения широким потоком растекались по Европе, и борьба с ними становилась чуть ли не основной задачей церкви. Латеранский собор 1215 года большую часть времени посвятил именно борьбе с вальденсами, альбигойцами и прочими еретиками. Этот собор создал мрачноватый общественный институт, получивший название инквизиции.
Собор, конечно же, не мог не сказать своего слова о евреях, и он его сказал. Согласно решениям Латеранского собора 1215 года, евреи должны были жить в особой, отведенной для них части города. Они и раньше жили в особых кварталах, — просто потому, что так удобнее соблюдать религиозные предписания. Но раньше это было не законом, а обычаем, и, конечно же, обычай нарушали. Теперь бытовая норма превращается в строгий закон.
Евреи теперь должны носить одежду, на которой нашиты специальные знаки, и шляпы установленного образца: с широкими полями и дурацкой высокой пипкой в середине. Эти шапки изображены на евреях, например, на барельефе Нюрнбергского собора; барельеф изображает, как евреи (в шляпах, предписанных Латеранским собором) платят Иуде Искариоту его тридцать серебреников.
На соседнем барельефе изображен Иуда Искариот, который повесился на веревке от мешка с деньгами, а бесы беснуются вокруг. Разумеется, у членов синедриона не могло быть таких шляп, но авторы барельефа руководствовались вовсе не идеей исторической истины. Им надо было показать, как евреи предают Христа, и они вполне сознательно хотели возложить ответственность за распятие Богочеловека не только на Кайафу, но и на тех совершенно реальных евреев-современников, которых постоянно видели вокруг себя прихожане Нюрнбергского собора. В таких вот шапках.
Евреи, согласно решениям Латеранского собора 1215 года, не должны были вступать в брачные отношения с христианами, даже дружить с ними, не входить в их дома и не есть вместе с ними. Раньше евреи отказывались от совместных трапез из-за законов кашрута, но бывали случаи, когда они принимали у себя христиан. Теперь это становилось невозможно.
Еврей должен был даже уступать дорогу христианину и не обгонять его, если идет с ним в одном направлении. Ездить верхом евреям тоже запрещалось.
Это — решения церковного собора, но ведь распространение слухов, позорящих евреев, рисование на них карикатур — это уже дело мирян. Так сказать, дело ревностных исполнителей.
А ведь к этому самому времени относятся английские рисунки: «Аарон — отродье Сатаны» и рисунок Ицхака, главного кредитора английского короля, с его невесткой и сыном. Окруженные бесами, отвратительные, эти люди должны всем своим видом показывать, как отвратительны евреи.
Характерно, как подчеркиваются на этих английских рисунках «национальные» носы семьи Ицхака и особенно Аарона. Это особенно забавно потому, что точно такие же носы были у многих испанских вельмож, — и не только в силу их еврейского, арабского или берберского происхождения, а, допустим, от греческих или сирийских предков… Да и финикийские колонии, колонии Карфагена в Испании были. Но этих носов у испанцев… скажем так, у тех, кого в Англии считали испанскими христианами, — в Англии «не замечали». Скажем, фамильные «ястребиные» носы герцогов Альба даже казались красивыми и связывались с хищной сущностью герцогов Альба — грозных и прекрасных.
Но безобразный крючковатый еврейский нос, миндалевидные глаза (так умиляющие художников Северной Европы у итальянских женщин) становятся своего рода признаками «плохого» происхождения, чем-то глубоко подозрительным.
В то же время появляется первый «кровавый навет» — еврейскую общину в городе Норвиче в 1144 году обвиняют в похищении христианского мальчика для принесения в жертву. По утверждениям некоторых христиан, евреи перед Пасхой крадут христианского младенца и, по одним слухам, истязают его так же, как истязали Христа, по другим, они с помощью специальных инструментов выцеживают из ребенка кровь и то ли выпивают ее, то ли используют для приготовления мацы.
В 1144 году прошел слух, что евреи купили христианского ребенка, истязали его так же, как их предки истязали Иисуса Христа3.
Несмотря на то, что шерифы короля не раскрыли преступления (впрочем, и ребенка они не нашли), по стране прокатилась волна погромов и выступлений. Народ требовал выгнать или «достойно наказать» евреев, совершивших столь страшное преступление.
Пропавший ребенок из Норвича так и не был найден, но народная молва тут же назвала еще несколько таких же жертв еврейской жажды крови. Эти случаи вообще были высосаны из пальца; очень часто детишки, которых объявляли похищенными и умерщвленными, благополучно играли возле своих домов. Но истерия нарастала, и королям пришлось брать евреев под защиту… Как вы думаете, они сделали это бесплатно?
Вся эта устрашающая демонизация евреев, это упорное изображение их младшими братьями бесов и лучшими друзьями самого Сатаны откровенно преследует несколько нехитрых целей:
1. Заглушить голос собственной совести. Действительно, вытеснять из хозяйственной жизни, лишать средств к существованию, грабить, пытать, безобразно унижать и, наконец, выгонять с родины людей как- то не совсем хорошо. Даже если они молятся по-другому, или не признают твоей веры, или даже исповедуют совсем другого Бога… все равно это очень нехорошо.
Вот если эти люди — почти что и не люди, а мразь, подонки, чуть ли не демоны, тогда совсем другой разговор! Тогда на них не распространяются все принципы естественной человеческой солидарности, и они сами в этом виноваты. Одно дело — конкуренция в торговле сукном или пивом. Совсем другое дело — преследовать нелюдей, пьющих кровь коварно похищенных милых крошек.
2. Перевести отношение к евреям, вообще все вопросы, связанные с евреями, из рационального пласта культуры в иррациональный. Чтобы никто не задавал «неудобных» вопросов — от «чего к ним все прицепились» и до «а чем они хуже всех остальных». Чтобы каждому было понятно на уровне эмоций, на уровне, предшествующем разуму, — каждый еврей несет персональную ответственность за распятие Христа; внешность его смешна, поведение отвратительно, он гадок и нелеп.
И нет никакого смысла спрашивать, что чувствует этот противный, маниакально жадный урод, когда у него вырывают зубы или угрожают смертью его детям.
3. Создать обстановку общественной истерии, в которой по отношению к евреям становится можно то, чего нельзя по отношению ни к кому другому. Чтобы то, что показалось бы в другом случае гадостью, в отношении евреев казалось чуть ли не геройством.
Знаете что, господа единоверцы? Мне глубоко неприятна эта страница европейской истории. А вам?
НОВОЕ ВРЕМЯ
В XVII–XVIII веках многие общины евреев, живших в Оттоманской империи, в Нидерландах и в Англии, вернулись к занятиям евреев в раннем Средневековье — то есть к международной торговле. И в Средиземноморье, и в коммерческой деятельности, связанной с освоением Нового Света.
Никаких отрицательных качеств, никаких черт особой жадности и злобности у евреев-шкиперов парусного флота, акционеров Ост-Индской компании или купцов, торгующих с Америкой, как-то никто не обнаружил. Ничьих младенцев тоже никто почему-то не похитил с целью выпивания крови.
Но с ростом еврейских общин в Британии, Нидерландах и США, евреи в этих странах стали переходить к самым разным занятиям, включая земледелие и самые разные виды ремесел. В XIX, тем более в XX веке нет буквально ни одного рода занятий, которого не освоили бы евреи.
Так что сказали они о себе на этот раз совершенную правду: «Большое разнообразие и резкие перемены в занятиях евреев и в экономических функциях, которые они выполняли в хозяйстве тех стран, в
