— Вот что я тебе на это должен ответить? — вздохнул я. — Прохору только ничего не говори, он расстроится.
— Не скажу. — хмыкнула она. — У меня вообще сложилось впечатление, что уже всё подразделение знает, что я с тобой сплю.
— Наплевать! Пусть завидуют. — отмахнулся я. — Мужики мне, бабы — тебе.
— Согласна. — заулыбалась она. — И ещё больше завидовать будут после того, как тебя объявят! А что, Лёшка? — она пихнула меня в бок. — Любовница будущего Императора Российской Империи — это не грязным пальцем в пупу ковыряться! — Вика горделиво выпрямила спину и надменно посмотрела вокруг. — Бойтесь меня, сирые! — она не выдержала и прыснула в кулачок. — И вообще, твоё Императорское Высочество! Требую подарков, соответствующих своему высокому положению! Особняки, земли и украшения принимаются! А также перевод на какую-нибудь хлебную синекуру с повышением в должности и звании! — девушка опять пихнула меня в бок и состроила невинное личико.
— Мне с бабулей надо посоветоваться. — кивнул я. — Вот с ней вместе и решим, что мы сможем для тебя сделать.
Невинное личико сменило личико раскаивающиеся.
— Я ж не настаиваю… Так, просто поинтересовалась…
Посмеялись, конечно. Хоть я и понимал, что Вика шутит, но в её «требованиях» всё-таки содержалась определённая логика. Как бы это не звучало цинично, мои любовницы сейчас становились и частью моего статуса тоже. И если с Алексией в этом плане было всё в полном порядке — как же, звезда имперского масштаба, знаменитость, недостижимая мечта не только подростков, но и мужчин постарше, в том числе и аристократов, и слухи о нашей связи «добавят очков» не только девушке, но и мне, учитывая репутацию Романовых с их традиционной слабостью к любовницам из творческой среды. То вот Вяземская на фоне Алексии откровенно терялась. И совсем не в плане внешности, совсем нет! А в плане секретности её службы. Значит, придётся каким-то образом обыгрывать таинственность «рыжей бестии».
С подарками девушкам сейчас проблем никаких нет — с четверга можно спокойно пользоваться активами Гагариных. И это касалось не только налички и вкладов в банках, но и остального их движимого и недвижимого имущества. Я, конечно, понимал, что Леська с Викой и так финансово независимы, Вика даже богата, являясь потомственной аристократкой из совсем не бедного Рода, подарки им я как дарил, так дарить и собирался, но вот какой-нибудь широкий и показательный жест в отношении девушек сделать было необходимо, чтоб в обществе не считали меня скрягой.
Были и ещё два близких мне человека, которым нужно было подарить что-нибудь существенное. Это Прохор и Сашка Петров. Если с моим воспитателем это не должно было составить труда, просто поставлю его в известность, то вот с другом действовать надо было тоньше, а то воспримет мой благородный душевный порыв как подачку, и вообще со мной перестанет общаться. Уж чего-чего, а гордости Сашке было не занимать. Надо будет с Прохором на эту тему поговорить, может дельное что подскажет, да и придумает что-нибудь этакое для Сашкиной мамы, а то она быстро на подарок сына свои цепкие лапы наложит, мотивируя экспроприацию интересами Рода. Ладно, что-то я размечтался, об этом обо всём ещё будет время хорошенько подумать…
Внезапно, мой взгляд зацепился за мужчину, вышедшего к нам с Викой навстречу из ближайшего переулка. Сначала я не понял, что же меня так насторожило, но под ложечкой засосало вполне отчётливо. И только спустя несколько секунд разобрался — мужчина был в плаще и кепке. Сразу перед глазами встал образ Колдуна из моего сна, где у Ивана вместо лица был провал… Помотав головой, открыл глаза и только сейчас обратил внимание, что плащ на мужчине, как и кепка, были не тёмные, а вполне себе светлые.
— Лёш, ты чего встал? — спросила Вика.
Как остановился, я и не помнил. А мужчина приблизился к нам, и, заметив, что я на него смотрю, улыбнулся, вежливо кивнул головой в приветствии, тронув кепку рукой, и спокойно прошёл мимо. На автомате я прикинул его рост, который был за сто восемьдесят точно. Слава богу, обознался! Мужчина был простым прохожим, направлявшимся по своим делам.
— Лёша, ты как привидение увидел. — голос Вики звучал встревожено. — Случилось чего?
— Ничего. — ответил я и остался стоять, прислушиваясь к своим ощущениям.
Что-то со мной было не так. И это что-то касалось моей реакции на опасность. Чуйка не сработала, вот что! Хотя… По большому счёту, она и не должна была срабатывать, угрозы ведь мне никакой не было. Но вот кепка с плащом моё подсознание заметило, и под ложечкой у меня засосало вполне отчётливо… Обычно, в подобной ситуации, я даже не думал, меня просто бросало на рефлексах в темп, а в этот раз не бросило. Странно… Я ещё раз прислушался к себе, ничего, понятно, не услышал, и, привычно сосредоточившись, попытался перейти на темп еще раз. Ничего! Еще раз, и опять ничего! Твою же мать! Где моё состояние боевого транса, в которое я с лёгкостью входил простым усилием воли бесчисленное количество раз последние несколько лет? Может что-то из ментальных приёмов сработает? Но нет, темп не давался, и, как следствие, полная слепота и глухота «в эфире». Это что, одно из последствий комы?
— Вика, пойдём обратно в парк, — повернулся я к девушке, — мне надо кое-что проверить.
— Пойдём. — кивнула с готовностью она, продолжая смотреть на меня с тревогой.
Парк мы, однако, прошли и оказались на территории Университета. Всё это время я молчал, а девушка не задавала никаких вопросов.
— Вика, понимаю, что прозвучит это странно, но ударь меня, пожалуйста. — остановившись, попросил я.
— Хорошо. — кивнула она, и ударила меня в грудь.
— Сильнее! — её удара я практически не почувствовал, доспех был на месте.
И этот удар доспех выдержал вполне себе спокойно.
— А можешь меня побить? — натянуто улыбнулся я. — Ну, как ты любишь?..
— И не подумаю! — Вика демонстративно опустила руки. — Пока ты мне не скажешь, в чём дело.
— На темп перейти не могу. Совсем! — выдохнул я. — Сама видишь, с доспехом всё норм, а темп пропал.
— Может ты после комы ещё недостаточно восстановился? — Вика шагнула ко мне и обняла. — Пойдём домой, Лёшка, надо Лебедеву звонить. Сам не смей экспериментировать! Может Владислав Михайлович чего подскажет?
— А может?..
— Пошли! — перебила она меня, и, схватив за руку, буквально потащила в сторону дома.
В квартире мы застали только Прохора, отец, дед и дядька уже ушли.
— Рассказывай, Лешка. — сказала Вика, видя, что я мнусь и не знаю с чего начать.
— Что случилось? — мой воспитатель поднялся с дивана и посмотрел на меня с тревогой.
— Прохор, я на темп перейти не могу. Не получается… Давай Лебедеву позвоним, может он что-нибудь подскажет?
— Сейчас. — кивнул Прохор и
