— Да, Воробей, вовремя вы с Феофаном в напарники к Камню напросились! — улыбался во весь рот штаб-ротмистр Васильев. — Да и Пчёл не прогадал, опекая пацана. — он повернулся к заместителю командира подразделения. — Вон, гляньте на него! Уже сидит и прикидывает, когда же ему подполковника досрочно присвоят!
Все «волкодавы», сидящие в «Икарусе», дружно заржали, в том числе и вышеупомянутые Пчёл и Воробей с Феофаном. Одни только девушки из «женского батальона» позволили себе лишь улыбки, до сих пор находясь под впечатлением от награждения в Кремле, и осознания того, что с ними вместе служит далеко не последний член Императорского Рода. Да и присутствие рядом Ведьмы не способствовало смеху на подобные темы, учитывая слухи об отношениях, связывающих их командира с Камнем.
— Что есть, то есть! — отсмеявшись, ответил теперь уже ротмистр Пасек. — Как чувствовал, что шефство над Камнем надо брать. Да и Воробей наш с Феофаном не растерялись. Так что теперь вам всем остаётся только завидовать!
— Воробей, давай меняться! — заявил Васильев. — Я тоже к Камню на подбор хочу! Перспективы открываются нехилые. Участвовать буду только в серьёзных мероприятиях! А там, смотришь, и ордена, и звания…
— И я хочу!..
— И я!.. И я!..
— Э-э-э! Господа офицеры! — поднялся с одного из передних кресел улыбающийся Смолов. — Вы только не начните к Камню с этими просьбами приставать. А то у некоторых ума и наглости хватит. — он посерьёзнел. — И вообще, довожу до вашего сведения, Камень в коме больше двух суток провалялся, после того как его на скорой от школы увезли.
«Волкодавы» притихли и начали переглядываться.
— А насчёт Пчёла, Воробья и Феофана… — продолжил подполковник, усмехнувшись. — Кто успел, тот и съел! Теперь завидуйте им молча. А в ресторане чтоб все вели себя культурно, без эксцессов. Камень такой же «волкодав», как и мы с вами. Всем всё понятно?
— Так чего тут непонятного, господин подполковник? — протянул Васильев. — Алексей и в Кремле себя нормально вёл, не строил из себя… невесть что. — остальные поддержали штаб-ротмистра одобрительным гулом. — Для нас он прежде всего Камень, а уж потом, за забором базы, Его Императорское Высочество Великий князь Алексей Александрович. Не переживай, Борисыч, мы все с понятием, не подведём.
Смолов, успокоившись кивнул, и сел на место.
А вот Решетова успокоиться не могла совсем. Девушка хоть и сидела ровно, и даже улыбалась, умудряясь иногда вполне в тему отвечать на какие-то вопросы, задаваемые ей другими девушками, но вот сосредоточиться на чём-то одном была совершенно не в состоянии. Весь сегодняшний день у девушки был как качелях — сначала на неё произвёл огромное впечатление внешний вид её настойчивого поклонника, инструктора Белобородова, оказавшегося, ко всему прочему, сотрудником Тайной канцелярии, да ещё и с таким набором орденов, который она видела только на фотографиях и портретах высокопоставленных военных. Недаром она его немного побаивалась, веря своим первым впечатлениям от встречи с этим инструктором, черная форма Канцелярии тот образ сытого зверя только подчеркивала. Потом девушка переключила своё внимание на стоящего рядом с Белобородовым Алексея, и обрадовалась, что он здоров. А уж когда Алексей принял присягу как Великий князь Алексей Александрович Романов, у Решетовой закружилась голова от открывшихся перспектив… Но, очень быстро, девушка спустилась с небес на землю, и с горечью осознала всю ту пропасть между их положением в обществе. И в Решетовой проснулась гордость — пусть этот Алексей и оказался Романовым, да ещё и сыном Цесаревича, но и она тоже из себя кое-что представляла, «Станислав» с мечами это доказывал. А потом её опять бросило в другую сторону — и кому она нужна, вся из себя такая геройская? Для замужества этот орден являлся помехой, если только будущий муж не будет военным с боевыми наградами. Как же она в эти моменты люто ненавидела Вяземскую за то, что у той было то, что не имела сама Решетова, — и Алексей, и три боевых ордена, и должность со званием в этом элитном подразделении, и авторитет среди «волкодавов». А самое главное, чему завидовала девушка — способности Вяземской всегда и везде сохранять чувство собственного достоинства и полной уверенности в правильности своих действий. И было видно, что качества эти не благоприобретённые, а впитанные с молоком матери…
Ещё раз осторожно глянув на Ведьму, Решетова мысленно приказала себе собраться, и начала настраиваться на ресторан, в котором будет и Его Императорское Высочество.
* * *Когда мы с Прохором зашли в «Избу», «волкодавы» за стол еще не садились. Как оказалось, ждали нас.
— Алексей, Прохор, — подошел к нам Орлов. — проходите, без вас не начинали.
Оказалось, что мне с моим воспитателем генерал приготовил места во главе стола, рядом с руководством подразделения.
— Садимся. — негромко сказал мне Прохор. — Не смей отказываться.
Я вздохнул, и занял своё место по правую руку от Орлова, Белобородов расположился рядом. Смолов, Пасек и Вяземская заняли свои места по левую руку от генерала.
А дальше всё пошло по накатанной — тост Орлова с поздравлениями всех сотрудников подразделения с полученными наградами и внеочередными званиями был встречен подъёмом с мест и троекратным «Ура». Дальше последовало напоминание «сильно не увлекаться, ибо завтра на службу», встретившее понятное роптание среди офицеров. Пришлось генералу разрешать личному составу более плотно отметить сегодняшнее событие в пятницу вечером на территории базы в Ясенево, чем он вызвал уже одобрительный гул. После этого Орлов повернулся ко мне и громко сказал:
— Я думаю, явка курсанта Романова с инструктором Белобородовым на это мероприятие обязательна. — и опять одобрительный гул. — И ещё. Сегодня у нас курсант Романов принял военную присягу. Без преувеличения могу сказать, что это событие можно назвать одним из самых важных в жизни каждого, кто встал на нелегкий путь защитника своего Отечества. Курсант уже доказал нам делом, что достоин носить это гордое звание. Так давайте поздравим его с принятием военной присяги.
И опять троекратное «Ура». Мне было очень приятно.
— И какой же праздник без подарков? — Орлов дождался, когда все выпьют и сядут на места. — Поздравляем, Алексей! — он развернул пакет, лежащий на столе, и протянул мне «Беретту». — Как и обещал, тот самый, с твоего первого захвата.
— Спасибо, Иван Васильевич. — поблагодарил я Орлова, и стал разглядывать «Беретту».
На рукоятке пистолета красовалась пластина с гравировкой: «Камню на память о первой боевой операции». Можно сказать, моё первое наградное оружие. Прохор с улыбкой разглядывал «Беретту» вместе со мной.
— Алексей, дай глянуть машинку. — перегнулся ко мне из-за спины Орлова Смолов.
Проверив пистолет, передал. И «Беретта» пошла по рядам…
Постепенно, после обязательных тостов Смолова, Пасека и Вяземской, которая отдельно поздравила своих девушек,
