— Проходи, Алексей, это мой рабочий кабинет. — дед сделал приглашающий жест рукой.
Я, честно говоря, рабочий кабинет Императора представлял себе несколько иначе. Роскошней, что ли… А тут довольно-таки большое помещение с огромными окнами, с обоями в светло-зелёном стиле, и деревянными панелями внизу стен. Вся мебель в кабинете была старинной, в том числе и длинный стол для совещаний и стулья к нему. Особенно мне понравился рабочий стол Императора — с зелёным сукном и массивной лампой с зеленым же плафоном. Рядом с рабочим столом стоял столик поменьше, с таким же большим количеством телефонов, что и у секретаря. В углу кабинета располагались пара диванов и четыре кресла с журнальными столиками между ними. Именно туда мне и показал проходить дед.
— Присаживайся, Алексей. — он проследил, чтобы я сел в одно из кресел, и только потом расположился в кресле напротив.
Отец же в это время повозился у шкафа за моей спиной, и присоединился к нам с бутылкой армянского коньяка, который и разлил по бокалам, стоящим на столе.
— Ну, что, Алексей, — продолжил дед, — все формальности соблюдены, информация о тебе в СМИ передана. В посольства иностранных держав соответствующие бумаги направлены. Теперь тебе предстоит заново знакомиться со своими друзьями и Светом, но тут уж ты как-нибудь сам. — усмехнулся он. — Справишься?
— Справлюсь. — кивнул я.
— Думаю, это повторное знакомство пройдёт даже глаже, чем в качестве князя Пожарского. — продолжил дед. — Как я понял, жить ты будешь у себя в особняке?
— Да.
— Хорошо. Только нас не забывай. — он уставился вопросительно, а я опять кивнул. — Для тебя подготовлена «Волга» с нашими гербами, теперь передвигаться будешь только на ней. Охрана прилагается. Надеюсь, больше ротмистр Михеев не будет отстраняться от исполнения своих обязанностей?
— Не будет. — пообещал я.
— Очень на это надеюсь. — чуть улыбнулся Император. — А теперь, Алексей, поговорим о вещах более серьёзных. Пришло к тебе понимание, что сейчас ты себе принадлежишь лишь отчасти? Ты второй в очереди престолонаследия Российской Империи, и, следовательно, у тебя есть не только права, но и обязанности? — я опять кивнул. — А значит, тебе всегда придётся думать прежде всего о своём Роде, об Империи, а уже только потом о себе. И это должно проявляться даже в мелочах. — они с отцом смотрели на меня серьёзно. — Я понимаю, что поначалу тебе будет трудно, непривычно, местами даже болезненно, но ты, Алексей, должен привыкнуть и не допускать недостойного тебя и нашего Рода поведения. Текст присяги помнишь?
— Помню.
— Принял? Принял. Вот и следуй ей даже вне рамок службы. — дед вздохнул. — Твой отец ещё и присягу Цесаревича давал, когда я Императором стал. Вот помру, и ты, даст бог, её примешь. — он откинулся на спинку кресла и о чём-то задумался. Мы с отцом молчали. — Так, Алексей, — дед снова выпрямился, — теперь поговорим о неприятных вещах, но перед этим ты должен пообещать мне, что постараешься воспринять их как взрослый человек, и не будешь делать скоропалительных выводов.
Честно говоря, последние слова деда меня сильно насторожили, да и короткого взгляда на отца мне хватило, чтобы увидеть его напряжение.
— Постараюсь… — протянул я.
Дед вздохнул и продолжил:
— Помнишь, ты бабушке позвонил по поводу своего друга, Александра Петрова? — после этого вопроса в груди у меня похолодело от нехороших предчувствий. — Так вот. Этот разговор твоя бабушка передала мне, я провел расследование, предметом которого стали отношения твоей сестры и этого Петрова. Варька, похоже, серьёзно влюбилась в твоего друга, и я, чтобы оградить её от всяких там глупостей, приказал Валькириям отвести Петрова к родителям, в Смоленск, с наказом сидеть твоему другу там до особого распоряжения. А потом ко мне твой другой дед пришел, и попросил Петрова вернуть, типа, он нашего внука лучший друг. Михаилу Николаевичу удалось меня, в конце концов, переубедить. Алексей, я готов лично принести извинения Петровым и князю Пожарскому в твоём присутствии!
В груди уже не холодело, там уже вообще ничего не чувствовалось!
— Как Сашка? — я спросил первое, что пришло в голову.
— С ним все в порядке. — вместо деда мне ответил отец. — Только напуган слегка…
— Напуган?.. Слегка?.. — переспросил я, всё ещё до конца не понимая, как такое вообще могло произойти. — Когда его отправили в Смоленск? — я снова уставился на деда.
— В прошлый вторник, вечером. — опять ответил за него отец.
— Так это получается, ты моей болезнью решил воспользоваться? — спросил я у Императора, еле сдерживая себя, чтобы не заорать.
— Просто обстоятельства так сложились… — ответил он, глядя мне прямо в глаза.
А у меня в голове что-то щёлкнуло — причем здесь Валькирии? Если бы Император захотел убрать подальше от Варьки Сашку Петрова, он бы точно действовал или через Дворцовых, или через Канцелярию. А Валькирии начальнику Дворцовой полиции подчиняются лишь формально, а на самом деле — только Императрице и другим Романовым женского пола. Так это что же получается? Бабка, похоже, не растерялась, и решила воспользоваться ситуацией с моим беспомощным состоянием. Насколько я уже был наслышан, это всё было вполне в её духе. Вот ведь карга старая! А дед бабулю решил прикрыть, джентльмен хренов?
— Государь, — меня начало мелко потряхивать, да и говорил с трудом, нижняя челюсть от напряжения двигалась с трудом, — мне кажется, что вы мне сейчас нагло врёте!
— И почему ты так решил? — усмехнулся он.
— Это же бабуля Сашку Петрова с помощью преданных Валькирий в Смоленск отправила? — меня от усмешки деда затрясло ещё сильнее.
— Причём здесь Императрица? — пожал плечами он. — Я приказал Валькириям. Да, перестарались они немножко, сильно Петрова испугали…
— Сильно? — заорал я, а лицо Императора на секунду потеряло резкость.
— Лёшка! Прекрати! — заорал отец. — Убери гнев!
А ставшее снова резким лицо деда стремительно бледнело.
— Так это бабка Валькириям приказ отдала? — продолжал орать я на Императора, не обращая внимания на отца.
Дед с трудом поднялся из кресла, упёрся в меня взглядом и прошептал:
— Хоть пальцем бабушку тронешь, лично убью. А теперь пошел вон, щенок!
Вид Императора внушал! Да и его слова подействовали на меня, как ушат с холодной водой. И почувствовал, что меня стало отпускать…
— Извини, деда, не сдержался. — я поклонился и повернулся, чтобы пойти на выход, но…
Двери с грохотом распахнулись, и в кабинет ворвался давешний секретарь с теми двумя Дворцовыми. Выглядели они напуганными.
— Государь, что случилось?
— Ничего, Василий. — дед тяжело опустился в кресло. — Всё нормально, вам показалось.
— Конечно, Государь. Извините! — троица поклонилась и вышла из кабинета.
— Саша, проводи сына на выход. — дед уже спокойней обратился к отцу. — И проследи, чтобы Алексей по дороге глупостей не натворил. — он тяжело уселся обратно в кресло.
Отец кивнул, и мы покинули кабинет.
До самого выхода из Большого Кремлевского дворца мы молчали. Мои мысли
