Сильные руки обняли плечи. Стало совсем хорошо. Улыбнувшись сквозь сон, я прижалась к твердой груди, вдыхая мускусный аромат мужчины. Тело совсем расслабилось. И уже не хотелось просыпаться, что-то выяснять, куда-то идти.
— Ты совсем не пытаешься упростить мне жизнь, Изабель, — услышала я сквозь дрему, а виска коснулись твердые и такие знакомые губы.
/Синяя Борода/
Голова раскалывалась, а глаза слипались от усталости. Если меня еще раз кто-то попытаются послать в Лигерию, я сам его пошлю. Это страна просто ад, высасывает силы и ничего не дает взамен. Хотя, конечно, ад другой. Стоит только вспомнить огненные всполохи Бездны.
Растирая затекшую шею, я бегом миновал лестницу и вошел в коридор. Здесь царила тьма, разгоняемая единственной лампой, горящей в конце коридора. Приостановился у двери, ведущей в покои Изабель. Рука сама потянулась к ручке, но я одернул себя. Наша единственная ночь прошла и больше не повторится. Надо сказать, это была лучшая ночь в моей жизни.
В паху болезненно заныло, стоило только вспомнить, как чутко Изабель отзывалась на ласки, как стонала и сжималась вокруг меня. Никогда не понимал тех, кто предпочитал девственниц. По мне это только слезы, сопли и кровь, а ее и так достаточно в моей жизни. Но с Изабель все было не так. С Изабель было волшебно. Так прекрасно, что физически больно находиться вдали от нее. А сейчас, стоило просто приблизиться к ней, как это сосущее чувство тоски постепенно уходило. Это странно, плохо. И, надеюсь, я ошибаюсь. Но даже если не ошибаюсь, лучше не проверять. Пара дней вдали от нее и все пройдет. Я надеюсь…
Раздраженно передернув плечами, я направился дальше по коридору. Извлек ключи, но когда вставил их в замочную скважину, понял, что дверь не заперта. Дрема отступила под действием хлынувшего в кровь адреналина. Выхватив кинжал из плечевых ножен, я медленно приоткрыл дверь и вошел в гостиную. Во всех комнатах был зажжен свет, что насторожило еще сильней. Крадучись двинувшись дальше, я заглянул в кабинет, а войдя в соседнюю дверь, нашел и тайного визитера.
Сердце всколыхнулось в груди и забилось еще быстрее. Трогательно сжавшись в комочек, Изабель спала в моей кровати. Рыжие пряди огненными всполохами разметались по белоснежной наволочке. Она хмурилась сквозь сон, а между росчерков бровей пролегла хмурая складка.
Пальцы саднило в желании хотя бы прикоснуться к ней, ощутить бархат кожи, может даже вновь попробовать на вкус ягодные губы и вдохнуть виноградный запах волос с мятной горчинкой. Даже сам не понял, как оказался возле нее. Стоило обнять хрупкие плечи, как лицо Изабель расслабилось, а соблазнительные губы расплылись в улыбке. Малышка доверчиво прижалась ко мне, вцепившись пальцами в ткань пиджака.
— Ты совсем не пытаешься упростить мне жизнь, Изабель, — прижался губами к ее виску.
Аромат ее кожи пьянил, соблазнял и манил зайти еще дальше простого объятия. Поцеловать нежные губы, проникнуть руками под тонкую ткань ночной сорочки, чтобы вновь изучить изгибы девичьего тела, одними прикосновениями добиться хриплых стонов и просьб о продолжении.
— Николас? — услышал я голос Маркуса из гостиной.
Нехотя выпустив Изабель из объятий, я поднялся и направился на встречу брату. Только раньше он зашел в спальню, сразу отыскав взглядом спящую девушку.
— Что-то случилось? — спросил я Маркуса, переместившись в сторону, чтобы скрыть Изабель от взгляда брата. Выглядел он не менее уставшим, чем я. Но был собран и серьезен.
— Я не почувствовал Изабель в покоях, — сообщил он.
— Да, она, видимо, искала меня, и заснула.
Маркус кивнул, принимая к сведению, и направился к кровати.
— Что ты собрался делать? — заступил ему дорогу.
— Отнесу Изабель в ее покои, — пояснил он.
— Я сам. Она не одета.
— Нет, брат, ее отнесу я, — его ладонь с силой сжала предплечье в месте, где была выбита печать, отрезвляя болью и напоминая о том, кто я есть. — Не знаю, что с тобой происходит. Но вам лучше меньше видится и не оставаться наедине. Для вашего общего блага, Николас, — Маркус пристально посмотрел в мои глаза. Не пытаясь воздействовать, а одним взглядом показывая свой серьезный настрой.
Стиснув челюсть, я отступил, позволяя ему пройти. Аккуратно укутав Изабель в покрывало, Маркус поднял ее на руки. Я замер по центру спальни, наблюдая за тем, как он выносит Изабель. Маркус ведь прав. Хотя бы потому что больше всего на свете я желаю сейчас отправиться за ним, отобрать ее, сжать в руках и больше не выпускать. Ладонь сама собой легла на предплечье над печатью. Такие как я при всех свободах не принадлежат себе, потому что есть вещи важнее личного счастья, долга перед родом и даже страной. Я понимал это, принимал и поддерживал. Потому одним из первых позволил наложить эту печать, подавая пример остальным. Но никогда прежде ее оковы не душили столь сильно, как сегодня.
Глава 17
/Изабель/
Сладко потянувшись в кровати, я улыбнулась. На душе было спокойно, та странная тоска покинула, позволяя выспаться. Вскинув руки, я зашарила по кровати. Нахмурилась, а распахнув глаза, убедилась в том, что в кровати я снова в полном одиночестве. И более того, засыпала я в покоях Ника, а проснулась в своих. Опять! Мне же не показалось. Он пришел ночью, обнял, поцеловал. Так в чем дело?!
— Ну, Синяя Борода, держись! — вскочив с кровати, я рванула в купальню.
Никогда прежде так быстро не собиралась. Споро умылась, расчесала волосы и одевшись, покинула покои. Подбежала к двери покоев Ника, вскинула руку, собираясь распахнуть ее. Но раньше дверь открылась сама.
— Изабель? — густые брови приподнялись в удивлении. — Почему ты так рано встала?
Ник уже был облачен в деловой костюм, держал в руке свою любимую трость. Разве что выглядел усталым. Лицо осунулось, а под глазами пролегли темные круги.
— Почему? Да потому что мне приходится отлавливать собственного мужа. Ник, ты не считаешь, что нужно со мной объяснится? Уделить мне время, в конце концов?
— Изабель, — Ник протянул ладонь к моему лицу, ноо словно одернув себя, вновь опустил ее. — Я тороплюсь завершить дела в городе. И, помнится, я не обещал, что буду честен с тобой.
— Придется быть честным, — скрестила руки на груди, упрямо вскинув подбородок. Отступать я не собиралась.
Твердые губы дрогнули в улыбке, а синие глаза потеплели. Охряная каемка в них не исчезла, хоть и была сейчас еле различима.
— Я постараюсь освободиться раньше. Мы поужинаем и поговорим. Подождать ты согласна?
Он все же протянул ко мне ладонь. Поддел подбородок, провел большим пальцем под нижней губой, приоткрывая уста. Взгляд его вспыхнул страстью. И я прикрыла глаза, ожидая поцелуя.
— Ник, —
