– Хорошо, времени у меня мало, Лизу посмотрю и к тебе вернусь, – сказал вору, а потом указал на зажаренную курицу: – Этого пока есть нельзя, фрукты и сок – можно.
– Понял, дорогой, – кивнул сидящий рядом с кроватью дед, сделав в воздухе движение кистью руки.
От двери отделился парень и без слов поднос с цыпленком табака взял. У меня во рту непроизвольно слюноотделение произошло, сразу вспомнил, что ел вчера вечером, а потом все калории растратил.
– Иван Макарович! Наконец-то! – вышла из-за ширмы Сима, с опаской покосившись на гостей Анзора. – Лиза вас заждалась, у нее ничего не болит, сестра домой просится. Посмотрите ее.
Не подав виду, пошел к девочке, бегло ее осмотрел и пришел к выводу, что угроза миновала и можно даже антибиотик не колоть, если только для подстраховки.
– Так, вас переведут в палату на втором этаже. Есть можно все, укольчик сегодня сделаем, а завтра, если не поднимется температура, домой пойдете, – вынес я заключение, прислушиваясь к эмоциональной речи Анзора, который что-то доказывал на своем языке посетителям. – Но мои слова обязательно должен подтвердить Семен Иванович, он Лизу оперировал, следовательно, и выписывать сам будет.
Хм, понятно, почему Жало выставили: тот наверняка знает язык своего шефа, а разговор тут не для его ушей. Странно, что они от меня не скрываются и не узнали, понимаю ли их речь.
– Иван Макарович, а сколько мы за лечение должны? – поинтересовалась Сима, закусив нижнюю губу.
– Вай, зачем обижаешь?! Меня с твоей сестрой доктор с того света вытащил, мы теперь родня, а оплачивать все должен мужчина! – раздался голос Анзора, который слова Симы услышал.
– Он ко мне пристает, – пожаловалась шепотом Сима и смущенно глаза отвела.
– С оплатой решим, не переживай, а с Анзором сама разбирайся, – шепнул я ей в ответ, понимая, что горец мужик горячий и явно на девушку запал. Но как он, лежа на кровати, может к ней приставать – не понял.
А у Симы румянец вдруг щеки залил, она ладошку ко рту приложила и глаза круглые сделала. Горцы засмеялись, а Анзор на них рявкнул. Это как он так себя с аксакалами ведет? Нельзя же, они его… а что ему можно сделать? Ну отругают и пристыдят, а старший в горах – закон и уважение, зря наш раненый на рожон лезет. А недавно прооперированный начал что-то медленно и настойчиво вещать на своем гортанном языке. Говорил уверенно и зло, аксакалы уже не смеялись – слушали.
– Ты их язык понимаешь? – шепнул девушке, у которой щеки похожи на костер в ночи, так и пылают, даже жар ощущаю.
– Я грузинка по матери, а у отца горной крови на треть, – ответила та мне.
– Пошли, – кивнул ей на дверь и хотел за руку взять, но в последний момент передумал. Ну его на фиг, горцы – они такие – чуть что, сразу за нож, а потом наворотят дел и начинают разбираться, да поздно бывает после драки пить боржоми.
– Дам тебе перевязочные материалы и объясню, как рану Лизы обрабатывать, – громко сказал и пошел на выход, Сима семенила позади, чуть ли не упираясь мне в спину лицом.
В коридоре не стал девушку расспрашивать, отправился с ней на второй этаж. Там зашел в первую же палату и присел на кровать.
– Рассказывай! – коротко приказал, видя в глазах Симы смятение и испуг.
– Они о нас с сестрой говорили, – шмыгнула девушка носом.
– Это я понял, конкретику давай.
– К Анзору пришел дед с друзьями, сперва о здоровье интересовались, кто его подстрелил и что он теперь делать станет. Как поняла, кто-то на место его метил, решил с дороги устранить, но не получилось.
– Угу, это понятно, а то он якобы из револьвера себя случайно подранил – хрень полная! Не мальчик уже, знает, как с оружием обращаться. Дальше что? – поинтересовался я, понимая, что интересное впереди.
– Ну, мм, там про меня разговаривали.
– Это понятно, что говорили? – поторопил я девушку.
– Анзор заявил, что сделает меня своей, если нужно, то украдет и в горы увезет, на самый высокий пик затащит и… – Она сглотнула и глаза отвела.
– И?
– Женой сделает! Вот что «и»! – раздраженно выпалила Сима.
– А ты не желаешь. Правильно? – покивал я.
– Иван Макарович, а может, вы меня с сестрой отпустите? Лиза чувствует себя хорошо, ходить может, мы и убежим.
– Далеко? – поинтересовался я. – Ты же реалии знаешь, он тебя мгновенно отыщет.
– Но что делать-то? Мы и уехать не можем, денег нет, а еще и за лечение… – Она оборвала себя на полуслове, подняла испуганные глаза и спросила: – Иван Макарович, а сколько я вам должна за спасение сестры?
Понимаю, когда близкий болен, то готов отдать последнее, в том числе и в рабство продаться. Положение сестер аховое, но мне они обе симпатичны, почему-то есть желание помочь.
– Сима, еще ничего не подсчитывали, стоимость лекарства у профессора нужно узнать. Слушай, а ты не хотела бы поработать у меня в клинике распорядителем? В обязанностях слежение за порядком, запись и распределение больных, а то сейчас это возложено на дворника, но, сама понимаешь, не тот он человек. Опять-таки нужно учет вести, картотеку больных, – на ходу придумал я.
На самом деле подобный человек необходим, сестры милосердия на такую роль не подходят, их вотчина заниматься с больными, а кто-то типа распорядителя нам требуется.
– Кстати, если у меня работать станешь, Анзор не сможет действовать нахрапом, побоится, – привел я еще один аргумент.
– С чего бы ему опасаться этого места? – задумчиво поинтересовалась девушка.
– Поверь на слово, – хмыкнул я. – Ну, по рукам?
– Иван Макарович, а какова… – Она запнулась и продолжила не то, что хотела спросить: – Каков круг обязанностей? Не уверена, что справлюсь.
– Не умеешь – научим, не хочешь – заставим, – ответил ей, не представляя, какую зарплату девушке предложить.
Другой на моем месте выставил бы баснословный счет и заполучил бы в услужение девушку. Ну так бы, скорее всего, произошло в моем родном мире, за некоторыми исключениями: еще встречались честные и порядочные бизнесмены, но они становились диковинкой и редкостью. Не про тех говорю, кто имеет мелкий бизнес и близок к народу, они-то еще не скурвились, хотя и встречаются определенные рвачи. А вот у кого дворцы в разных странах, многометровые яхты, а бабла (не денег, а именно бабла!) через край – они не могут понять родителей, у которых детишки больны. Черт, а вдруг и я в подобного монстра превращусь? Брр, страшно подумать. Нет, если
