— Здравствуйте, а вы тоже отмечаете конец учебного года?
— Привет, нет, я случайно сюда зашел. И можешь говорить мне "ты". Как-никак учебный год уже закончен, а разница в возрасте у нас всего три года, так что нет смысла мне выкать, — ответил парень, странно разглядывая меня.
— Хорошо, как скажешь. Так может ты поможешь бедной мне? — продолжала я давить на жалость заплетающимся языком.
— Ну не такая ты и бедная, а очень даже богатая. Так какая помощь тебе нужна? — спрыгнув со стула, поинтересовался Стас, подходя ближе. В тот момент на первую фразу я и внимания не обратила. Ведь у нас учились все из обеспеченных семей. Деньгами мало кого удивишь. То ли дело мозгами… Но это я отвлеклась.
— Мне надо помочь дойти до дома, а то сама я с этой миссией не справлюсь, — ответила я, не обратив внимания, как дернулся Стас. Кто его знает, может парень — неврастеник, и у него просто само по себе тело дергается. Ну, или он от радости, так, во всяком случае, я определила для себя.
— Тебя прямо сейчас оттранспортировать? — взяв меня под локоть, поинтересовался тот.
— Ага, а то глаза уже слипаются.
К моей транспортировке парень подошел со всей ответственностью. А именно, всю дорогу прижимал к себе, так как мои ноги заплетались в косичку, и я бы сама уже раз сто упала и не встала бы. Потому была благодарна своему проводнику. Стас помог мне дойти домой без осложнений, а именно без единого синяка. Прогресс. Даже с раздеванием моей тушки не оказалось проблем. Коснувшись подушки, я отключилась, даже не подумав в этот момент о чужом человеке в своей квартире.
Проснулась я оттого, что мне нечем было дышать. Попытавшись выбраться из-под тела, придавившего меня своим весом, я с ужасом поняла: это никто иной, как Стас, собственной персоной. Но вот вопрос: почему он находится со мной в одной кровати, в придачу ко всему, мы оба голые, а еще, что самое интересное, у меня болел низ живота. А между ног оказалось что-то липкое. Заглянув под одеяло, едва сдержала крик. Кровь. Напрашивается только один ответ — меня поимели, пока я была в бессознательном состоянии. Со злостью я стала расталкивать парня, который мирно сопел в две дырки.
— Просыпайся, сволочь. Что ты со мной сделал? У меня болит все. Ты меня поимел и разрешения не спросил, — двигаться было невыносимо, но злость помогла справиться с приступами резкой боли.
— Ты была очень даже не против, — нагло ухмыляясь, ответил Стас.
— Такого быть не может. Я не могла вот так легко согласиться потерять девственность, во всяком случае, не с первым встречным, — попыталась объяснить ему я. От последней фразы его покоробило, он досадливо скривился.
— Все когда-нибудь бывает в первый раз, — философски изрек он, пожимая плечами. Вот же сволочь, поимел, а теперь еще и философствует. — Тем более, ночью ты не заморачивалась о том, что тебя имеет первый встречный. А, напротив, стонала и просила еще глубже и сильнее, — закончил он, а я покраснела от его слов. Вот гад, воспользовался ситуацией, а сейчас радуется. Еще бы. Мне и Алекс говорил, стать для кого-то первым — это самое лучшее, что может приключиться с парнем. Вот и Стас доволен, если проглотил шпильку о первом встречном. Но мне все еще было не по себе. Я пока никак не могла принять факт: рассталась с девственностью по собственной глупости. Хуже всего другое: я ничего не помню, совершенно. Такой волнительный момент, а я в неадеквате. Пить меньше надо было, тогда такого точно не произошло бы. Но сейчас поздно махать руками, ругаться и жалеть себя. Все уже случилось.
— Заткнись. Я ничего не помню, а значит, если я не помню, значит такого не было, — все еще пыталась сопротивляться случившемуся и продолжая краснеть, хотя, казалось бы, куда уж больше, ответила довольному парню.
— Знаешь, вот сейчас я считаю, что есть повод повторить то, чем мы занимались ночью, чтобы ты больше не говорила, что ничего не помнишь, — протянул ко мне свои загребущие ручонки Стас.
— Ты с ума сошел. Какое повторить, у меня болит все и внутренности в том числе, — попыталась я оттолкнуть его от себя.
— Сейчас ты забудешь о боли, — схватив меня в охапку, проговорил парень.
Навалившись на меня всем телом, Стас стал страстно целовать меня. И тут я с ужасом заметила, что мое тело отвечает ему. Я плыла на волнах эйфории. Боль смешалась с удовольствием. В какой-то момент пришла в голову мысль: может я мазохистка и меня возбуждает боль? Но тут же отмела от себя подобные мысли. Просто Стас оказался умелым любовником и прекрасно пользовался этим.
Мне понравилось все, что делал парень с моим телом. А он, не долго думая, стал ласкать меня так, что я стонала и сама просила большего. Боли, как таковой, я почти уже не чувствовала. Так, легкий дискомфорт. А когда он задел сосредоточие удовольствия, у меня непроизвольно вырвался судорожный стон. Его пальцы проникли в меня, я стиснула зубы, чтобы громко не стонать. Наблюдая за любовников, видела его похотливый оскал, блестящие глаза, приоткрытые губы. И так захотелось его поцеловать. Но тут он снова, не вынимая из меня пальцев, большим провел по увеличившемуся бугорку страсти.
Мне стало не до размышлений. Грудь ныла, соски затвердели, требуя ласки и внимания. И я, застонав, стала подбрасывать вверх бедра, уже сама пытаясь насадиться на его пальцы. Он наблюдал за мной, второй рукой лаская грудь, легонько выкручивая соски, словно прочитав мысли, ворохом проносящиеся в голове. Я мяла простыни, судорожно выдыхала, металась по кровати. Парень все это время наблюдал за мной.
Доведя меня до полного изнеможения, заставив просить его и умолять о большем, со смешком Стас вытащил из меня пальцы, чтобы заменить их на кое-что другое. Проникновение было все же слегка болезненным, несмотря на возбуждение. Стас дал мне время привыкнуть к себе и начал неспеша двигаться, продолжая оглаживать бедра, бока, грудь.
Когда я почувствовала его пальцы внизу живота, там словно спирать стала стремительно раскручиваться, в теле появлялось непонятное ощущение чего-то радостного. И опять эта его усмешка. Но на этот раз я не дала себе труд заморачиваться на этом. Мне хорошо, а все остальное мало волнует. Его пальцы продолжали ласкать меня, и я больше не могла сдерживаться, с громким криком выгнулась дугой, ощутив, как тело
