Стон срывается с моих губ только от его слов. Между ног становится жарко и влажно. Сердце начинает стучать как сумасшедшее. И я готова молить Рейгана довести меня до края, но он снимает меня с колен, сажает на пуфик и направляется к дверям.
— Рей, — хныкаю я. Он останавливается в дверях, проводит рукой по волосам, но оборачиваться не спешит.
— Мне нужно… уладить пару дел, — сделав глубокий вдох, говорит он. — Не жди меня. Ложись спать.
Я топаю ногой, когда слышу, как закрывается дверь. Мне уже не хватает шкалы, чтобы определить степень моего желания. Прикрываю глаза и стараюсь думать, о чем угодно лишь бы не о муже. С трудом, но мне это удается.
Умывшись и переодевшись в кружевную ночную рубашку, я забираюсь в постель. Только сейчас вспоминаю, как мало спала прошлой ночью. И сладко зевнув, наконец-то позволяю своему телу расслабиться
Глава 24
Сладкая
Ночью все мои потайные желания оживают с удвоенным рвением. Я часто просыпаюсь от своих же стонов или жалобного хныканья. Жалящие поцелуи, покусывание губ, горячие ладони на моем теле, ловкие пальцы, рисующие узоры на моей коже… и так снова и снова.
А потом я чувствую, как с меня исчезает кружево, которое как наждачная бумага ранило кожу. Прохладный ветерок остужает мое разгоряченное тело и заставляет соски сжаться. Тянущая боль охватывает грудь, но это длиться недолго. Влажный язык скользит по шее, ключице, спускается ниже. Жадный рот вбирает в себя сначала одну горошину соска, потом другую, перекатывает ее на языке, посылая по всему моему телу разряд удовольствия. Но на этом ничего не заканчивается. Поцелуи спускаются вниз. Язык щекочет впадинку пупка, заставляя меня издать протяжный стон.
— А-а-ах! — вскрикиваю, когда чувствую губы на внутренней стороне бедер. Я готова перешагнуть черту прямо сейчас. — Не останавливайся…
Эффект от моих слов полная противоположность моим желаниям. Все прекращается.
— Пожалуйста, — поскуливаю, пытаясь сжать ноги, но мне не дают. Чужие ладони скользят по бедрам, сжимают ягодицы. Я начинаю метаться, все громче и громче умоляя дать мне разрядку. Никто не внимает моим желаниям и все, что мне остается так это удовлетворить себя самой. Пальцами скольжу по груди, кусаю губы, когда задеваю чувствительные соски и сжимаю их до боли. А потом ниже и ниже, туда где все горит огнем…
Мои руки ловят за запястья и поднимают над моей головой. Тяжелое крепкое тело наваливается сверху. Поцелуй в губы остервенелый, болезненный, с привкусом крови. И снова влажный язык скользит вниз по моей коже. Тот же путь, но быстрее…
А потом горячий рот обрушивается на мое лоно.
Я впиваюсь ногтями в подушку. Мой крик оглушает даже меня. Я подаюсь бедрами вверх, но тут же оказываюсь прижата к кровати. Мои пальцы в чьих-то волосах… Чьих-то?
— Ре-е-ей! — всхлипываю я и снова вскрикиваю, когда язык проскальзывает глубже.
Я выгибаюсь дугой, заходясь в пронзительном крике. Чистый экстаз вливается в мою кровь, окрашивая все вокруг цветными кругами. Дыхание сбивается. Я глотаю воздух через раз. И когда ощущение чужого рта исчезает я всхлипываю в очередной раз, но уже от чувства потери.
Поцелуй в животик, дорожка языком вверх, поцелуй между грудей, мой едва различимый вздох, короткие жалящие поцелуи до самой шеи и упоительный поцелуй в губы, лишающий меня последних сил. И наконец-то теплое нутро безмятежного спокойствия окутывает меня.
* * *— …инвестиции в данную компанию не принесут должного результата…
«Какие, блядь, инвестиции!»
Я потираю пальцами переносицу, на мгновение прикрыв глаза. И лучше бы я этого не делал, потому что образ обнаженного тела тут же вспыхивает перед глазами. Знаю, что бы я сейчас не делал, мне не избавиться от навязчивых мыслей о моей девочке. Ее сладкие стоны до сих пор звучат в ушах.
Ерзаю на стуле и ощущаю себя подростком с взбесившимися гормонами. Твою ж мать! Я знал, черт возьми, что стоит только позволить себе маленькую слабость, и тут же все начнет рушиться. Сейчас не подходящий момент. И то, что я сказал своей малышке ложь — мне и суток будет мало, чтобы утолить свой голод.
Снова притягательные изгибы красивого тела в моих мыслях — завитки влажных от пота волос прилипли к коже изящной шеи; губы искусаны в кровь. В последнем есть и моя вина…
— Рей, какие у тебя соображения по этому делу? — доносится до меня. Я делаю глубокий вдох и качаю головой. Сейчас мои мысли далеко за пределами этих стен.
— Сделаем перерыв, — предлагает Маркус. И это как зеленый свет для меня. Хочу увидеть Шерри немедленно! — Рей задержись.
«Дьявол!»
Я сажусь обратно на стул и не могу сдержаться, чтобы не взглянуть с недовольством на короля.
— Я смотрю, у вас с женой отношения налаживаются, — начинает он, когда все остальные покидают комнату.
— Думаю, это наше дело, — резче, чем следовало, отвечаю я.
— Вот как, — ухмыляется Маркус, но быстро теряет всю веселость. — К сожалению, пока это дело общее. И мои ребята кое-что узнали.
— Не тяни.
— Мы похоже нашли вампира, который был в клубе с Шерри.
— Кто он?
Прежде чем ответить Маркус просматривает что-то на планшете.
— Мы точно не уверены, но слишком много совпадений, — он бросает на меня хмурый взгляд. — И ты должен держать себя в руках, потому что мне нужны доказательства. Я более чем уверен, они есть у твоей жены, — король передает мне гаджет. — Запись с камеры наблюдения… вчерашний день.
* * *Приоткрываю глаза и сладко потягиваюсь, с довольной улыбкой на губах. Такого прекрасного сна мне еще не снилось.
Осознание, что лежу завернутая в одеяло и на мне нет ни клочка одежды, приходит неожиданно. Резко сажусь, оглядывая ошалелым взглядом спальню. На полу рядом с кроватью валяется моя кружевная сорочка, а трусики…
«Извращенец!» Я хохочу в голос.
Отсмеявшись, выбираюсь из-под одеяла, и снимаю свое белье с ручки двери. «Хотя, пожалуй, оставлю его здесь. Трофей как никак!»
К щекам приливает жар. И пусть меня никто не видит, а мысли остаются при мне, но воспоминания о ночи помимо трепета вызывают смущение. Поэтому я не удивляюсь, когда в зеркале вижу свои щеки, пылающие румянцем. Но не могу лгать, я бы повторила все и даже больше. Такие рассуждения отзываются в моем теле волной желания. Я издаю стон и направляюсь в душ. Прохладный душ!
Сразу после завтрака, который оказался предусмотрительно оставлен на столике в гостиной, ко мне заходит Илона.
— Доброе утро, Шеррелин. Прекрасно выглядишь, — воркует вампирша. Возникает чувство, будто все вокруг уже знают, что ночью у меня был секс… ну или почти секс.
— Доброе, — улыбаюсь в ответ.
Мать Рейгана рассказывает
