- Это Паукка. Вы инфицированы Пауккой, Алита.
Некоторое время Алита молчала, пытаясь собраться с мыслями. Она что-то слышала о Паукке, полуразумном магическом вирусе, но сейчас ничего не могла вспомнить, кроме того, что это какая-то жутко прилипчивая дрянь. Потом Алита обнаружила, что Хариндер до сих пор держит ее за запястье, и хотела было отнять руку, но почему-то все-таки не сделала этого. Прикосновение было приятным. Перед внутренним взглядом сама по себе возникла картинка…
Алита мотнула головой, и наваждение отступило.
- Напомните, что это, - сказала она и все-таки отвела руку.
- Это одно из порождений зла с Юга, - серьезно ответил Хариндер. Было ясно, что судьба Алиты волнует его не на шутку. - Много лет назад, когда Амрут воевал со всеми соседями, Паукки расплодились так, что понадобилось приглашать ведьмаков с островов, чтоб справиться с ними. Эта мерзость подселяется к женщинам, чьи мужья надолго покинули свои дома, - он сделал паузу, словно пытался максимально правильно подобрать слова, и продолжал: - Паукка насылает тоску и томление плоти. Это его пища. Со временем такое состояние становится настолько мучительным, что жертва умирает. Как правило, в течение недели.
Алита слушала про Паукку, и в голове крутилась одна-единственная мысль: «Я скоро умру, и мы встретимся». На какой-то миг ей стало легко и очень радостно, но потом она подумала, что Гуле может быть прав, и Огюст-Эжен жив. И тогда она должна бороться до конца.
- Как его уничтожить? - спросила Алита и удивилась, услышав в голосе грубо звякнувшие металлические нотки. - Я не собираюсь умирать из-за этой дряни. Есть ли какой-то способ?
Хариндер смущенно опустил глаза и ответил:
- Только один, и, пожалуй, вам это не понравится, - Алита посмотрела на него сурово и непонимающе, и артефактор поспешил объяснить: - Паукка слабел и постепенно умирал, когда к женщине возвращался ее муж. Или она заводила любовника. Другого средства, к сожалению, нет.
Алита неожиданно рассмеялась. Смех получился дрожащим и нервным. Да, чего-то в этом роде и следовало ожидать, южная магия буквально замешана на сексе. Хочешь остаться в живых - ложись в постель с тем, кто подвернется под руку, и не думай о том, что изменяешь любимому человеку.
Смех закончился слезами. Алита закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Пожалуй, это было достойной вершиной в ее карьере неудачницы: потерять самую большую любовь в своей жизни и упасть в объятия к другому просто ради того, чтобы выжить. Что бы сказала умудренная жизненным опытом мадам Бьотта, старая приятельница, хозяйка лучшего публичного дома в столице? Что-нибудь о том, что цель оправдывает средства?
Хариндер помедлил - похоже, у него не было опыта утешения плачущих женщин - но потом все же обнял Алиту и стал негромко говорить что-то невнятное, но успокаивающее. Алита не могла разобрать его слов за своими всхлипываниями. Так они и сидели до тех пор, пока слезы не иссякли, и Алита не приказала себе вставать и принимать решение.
- Значит, неделя? - уточнила она, смахивая слезы. На пальцах остались черные потеки туши, и Алита мельком подумала, что похожа на панду.
Хариндер кивнул.
- Максимум восемь дней. Мы не успеем найти Берег.
Алита помедлила, окончательно собираясь с силами, и сказала:
- Дайте слово, что об этом никто не узнает. И… и помогите мне.
***В спальне царила непроницаемая густая тьма. Сперва Алита погасила ночник, потом подошла к окну и задернула плотные зимние шторы. Снежная ночь - светлая, пронизанная лучами фонарей - осталась снаружи. Кругом был мрак. Алита осторожно, стараясь ни за что не зацепиться, дошла по кровати и, опустившись на прохладную гладкую простыню, подумала, что ужасно устала.
- Это невыносимо, - призналась она. - Я не смогу.
Когда ладонь Хариндера мягко легла на плечо, Алита с трудом удержала дрожь. Это было неожиданно и приятно, прикосновение наполняло томным вязким волнением и невероятным жгучим стыдом.
- Тогда тебе придется умереть через неделю, - негромко сказал Хариндер. - Знаешь, в Амруте есть фанатики, которые отказываются лечиться из соображений веры… Дескать, если боги послали болезнь, то негоже противиться их воле.
Алита рассмеялась и тотчас же зажала рот ладонью.
- А я не хочу, чтобы ты умирала, - продолжал артефактор. Он придвинулся ближе, и Алита почувствовала его дыхание на своей шее. Прикосновение губ было легким, почти незаметным.
- А если я… сама? - спросила Алита. Голос жалобно дрогнул. Хариндер горько усмехнулся.
- Тогда у тебя будет только три дня. Это усиливает Паукку, а не ослабляет.
- Я его люблю, - еле слышно сказала Алита, и Паукка, стиснувший ее душу в тонких многосуставчатых пальцах, тотчас же откликнулся: нет. Ты любишь только свои воспоминания, в которых давным-давно не осталось реального человека. Голос, запах, движения, улыбка - ничего этого нет. Ты гонишься за тенью и бежишь по кругу.
- Я знаю, - отозвался Хариндер и осторожно стянул вниз тонкие лямки сорочки. Алита замерла. Под ребрами нарастал тяжелый простудный жар, медленно разливался по телу.
«Ну ты же не руку наотруб отдаешь, - у внутреннего голоса были интонации мадам Бьотта. - В конце концов, ты молодая здоровая женщина. И тут нет ничего такого, чего стоит стыдиться. И не трепи себе нервы, а просто признай, что ты хочешь этого мужчину. Почему нет?»
Паукка омерзительно хихикал. Ему нравилось внутреннее сопротивление Алиты.
Алите казалось, что она сходит с ума. Что тьма прорывается в нее и наполняет черной студеной водой.
Прикосновения Хариндера были бережными и очень деликатными. Сейчас он действительно был врачом, проводящим осмотр, а не любовником. Алита старалась наблюдать за ним со стороны: вот теплые, чуть шершавые пальцы скользят по ее ключицам, вот они осторожно движутся ниже и прикасаются к соскам с такой трепетной лаской, что с губ Алиты невольно срывается вздох. Помедлив, Хариндер продолжает изучать ее тело на ощупь, и Алита вдруг понимает, что спасение от внутренней стужи можно найти только в живом человеческом тепле.
Алита и сама не поняла, как оказалась на спине, с закинутыми за голову руками - Хариндер крепко сжал ее запястья, а потом, словно тоже
