Этель только руками развела.
- Ты знаешь, я что-то не успела, - призналась она. Амиран карикатурно завел глаза и, передав ей покупки, сказал:
- Все приходится делать самому. Загадаю-ка я нам с тобой сына. Надо же в конце концов укреплять династию.
Этель отвела взгляд и смущенно покраснела. Амиран со знанием дела запустил фонарик и, дождавшись, когда он исчезнет из виду, растаяв в огненной паутине над берегом, произнес:
- Готово! Остались какие-то мелочи.
Некоторое время все четверо стояли молча, глядя, как над берегом взлетают все новые и новые звезды - не хотелось говорить или что-то делать, и Алита подумала, что наконец-то достигла того равновесия души и тела, которого ей всегда недоставало. Она была на берегу тысячи звезд, она сделала все, что от нее зависело, и теперь оставалось только стоять и смотреть, как в сонных черных водах отражаются мириады огней, а по волнам скачет крошечная золотая рыбка.
- Рыба, - внезапно прошептала Этель, словно боялась спугнуть ее. - Вы тоже видите рыбу?
- Вижу, - откликнулся Хариндер таким же тревожным шепотом. Амиран кивнул и сказал:
- Да, вон там. Она приближается.
Алита сунула руку в карман шубки и медленно вынула артефакт - мертвый кусок окаменевшей глины. Рыбка плясала среди тысячи звезд, то приближаясь, то отдаляясь. Она словно играла со стоящими на берегу, словно хотела узнать, что они будут делать.
Артефакт оставался безжизненным и холодным. Стараясь не выронить его, Алита перегнулась через ограду и протянула его к рыбке на раскрытой ладони. Только сейчас она почувствовала, что ей холодно - хотя вечер был довольно теплым для зимы.
- У меня больше ничего нет, - промолвила она. - Только это. Оживи его, ты ведь можешь…
Они не ожидали, что рыбка рассмеется - во всяком случае, звук, который она издала, был очень похож на легкий смех, на перезвон хрустальных колокольчиков. Рыбка выпрыгнула из воды и принялась плясать на протянутой дрожащей ладони.
Кажется, Алита забыла, как дышать. Кажется, она забыла все, кроме…
- Имя! - прозвенело над берегом. - Назови свое имя и входи!
Артефакт вздрогнул, и по отпечатку пальца давным-давно умершего человека побежал огонь. Кажется, Амиран сделал шаг вперед, закрывая собой Этель, и Хариндер сделал то же самое, стараясь закрыть Алиту. Шар медленно поднялся над мокрой дрожащей ладонью и с величавой неторопливостью начал вращаться. Теперь он больше не был окаменевшим куском глины - вглядываясь в него, Алита видела зелень лесов и синеву морской глади.
Шар был миром и точкой соприкосновения всех миров.
Шар был вратами и чудом.
- Имя! - пропел он ангельским хором. - Назови имя и входи!
- Соня Тимофеева, - прошептала Алита. - Меня зовут Соня Тимофеева.
Солнце вспыхнуло нестерпимым опаляющим жаром и взорвалось.
На какое-то мгновение Алите показалось, что она ослепла. Тьма, нахлынувшая на нее, была мертвой и непроглядной, из нее веяло холодом запредельной космической пустоты и запахом снега на еловых ветвях. Потом пустота соскользнула куда-то в сторону, и Алита почувствовала, что сквозь тьму что-то движется.
Что-то ужасное. Непостижимое. Не имеющее никакого отношения к миру живых и никогда не бывшее живым.
- Держитесь! - услышала она далекий голос Хариндера, и тьму пронизали алые нити, одна из которых захлестнула запястье тонким браслетом. Алита обернулась и увидела крошечные фигурки, парящие в пустоте и соединенные красными кровеносными сосудами заклинания.
- Держитесь, еще немного, - сказал Хариндер уже увереннее, и Алита вдруг увидела Этель: девушка возникла рядом и вцепилась в ее руку.
Хариндер и Амиран появились вместе. Алая сеть, соединявшая их, медленно растворилась во мраке.
- Где мы? - спросила Этель, не выпуская Алиту.
- Все там же, на набережной, - ответил Хариндер, и, словно в подтверждение его слов из тьмы выступили неверные очертания мостовой и ограды. - Артефакт каким-то образом расслоил пространство. Мне кажется, он хочет дать дорогу… кому-то.
Алита похолодела: она вдруг поняла, о ком идет речь. Черная фигура в тускло блестящем золотом венце, которая тогда отразилась в зеркале.
- И что делать? - спросил Амиран, и Алита впервые за все время услышала в его голосе искренний страх. Не за себя - за других.
- Посмотрим, кто это, - холодно произнес Хариндер. - А там решим.
Ждать пришлось недолго - впрочем, Алита не знала точно, как движется время в этом клубящемся вязком сумраке. Откуда-то донесся тяжелый удар, сотрясший мир, потом второй и третий, и Алита поняла, что это шаги.
Существо, возникшее перед ними в клубящихся ледяных облаках, было тем самым Огюстом-Эженом Лефевром, которого знала и помнила Алита - и в то же время оно не имело ни малейшего отношения к человеку, чьи поиски заняли у нее три долгих года. Алита не могла сказать, откуда она знает имя этой жуткой венценосной тени - Король Севера сделал еще один шаг и протянул к ней руку.
От пальцев веяло морозом и студеным горьким ветром. Он пришел из самых темных мест всех возможных миров, его сани летели над бескрайними лесами, древними погостами, мертвыми городами. Зубастый обруч короны едва светился, покрытый коркой льда.
- Огюст-Эжен, - позвала Алита, как тогда, когда увидела в зеркале незнакомый город и тень любимого человека. - Огюст-Эжен, это ты?
- Я тебя не вижу, - прозвучал знакомый голос, похожий на стон боли. - Я тебя не вижу, Алита.
- Корона, - промолвила Этель. Она не знала, откуда взялись слова - кто-то сильный, сильнее Короля Севера и тьмы, вложил их в нее и приказал произнести. - Ему надо снять корону и кому-то передать. Поэтому мы все здесь.
Алита шагнула к Королю Севера, не чувствуя ничего, кроме той пронзительной, всепоглощающей жалости, которая иногда бывает больше любви. За ее спиной Амиран снова закрыл Этель собой - ему было наплевать на все короны и всю магию, он не собирался отдавать жену на откуп чудовищным силам и не хотел сдаваться сам. Он был готов сражаться, но этого и не требовалось.
Глиняное солнце дрогнуло в сжатом кулаке. Толкнулось, требуя выхода. Алита подняла руку к лицу и разжала пальцы - крошечный мир взмыл с ладони, и лед, сковавший
