— Да, неплохо она себе быт наладила своим творчеством. Олег смотри на вещи реально. Эту женщину интересуют деньги, которые сможет заработать с твоей помощью.
«Как он может обвинять ее в таком? Они даже незнакомы!»
Хотя, при чем здесь это? Они сейчас говорят тут о том, что она пользуется тем, во что все еще не верит! Зачем бросаться голословными утверждениями? И почему ее никто не замечает?
— Все вокруг меня пытаются использовать это твое наследие, а она нет. Она просто не верит в реальность подобного. Будь это иначе, я бы заметил, уверяю тебя. Захоти Лера меня использовать — не выставила бы за дверь, когда я устроил для нее… — «Олег? Значит, весь тот день, полный везения, — это его заслуга?! Это невозможно?» — Я занимаюсь тем же, чем она, и не бедствую. Мы делаем одну и ту же работу, неужели не видно? Мы оба видим искры в других людях и не даем им погаснуть.
— Как ты можешь ставить ее на одну ступень с собою? Мы выше людей. Общение с ними не пошло тебе на пользу. Я начинаю жалеть о том, что не внял той твоей просьбе. Это легко исправляется.
— Знаешь, мне кажется, что лучше быть человеком с неординарными способностями, чем недоангелом. Давай прекратим этот спор. Он бессмыслен, понимаешь?
Лера глянула на человека сидящего в кресле. Это была какая-то ледяная статуя. От него веяло холодом и безразличием. От него разило надменностью и высокомерием. Кем это надо быть, чтобы иметь такой вид? А еще через какое-то время Лера поняла, что и впрямь видела его раньше… в своем сне. Только тогда он был не ледяным и надменным, тогда он любил…
«Как такое возможно?»
Нет, нет, нет! Она просто спит. Это все такой же сон, как и там, где она видела этого ангела, там, где летала… иначе просто и быть не может. Теперь главное проснуться. Сквозь пелену этого сна до нее еще долетали изображения и звуки, хотя все было уже туманным.
…— Мне это не надо. Уже. Я сделал свой выбор. Я остаюсь.
Что он ему предложил? Лера поняла, что пропустила нечто ценное.
Мужчина встал с кресла. Он буквально прошел сквозь Леру, обдавая ее своей надменностью.
— Ты не можешь отказаться, даже не взглянув на то, что тебе предлагают…
Протянул Олегу руку. Его тон не допускал возражений. Сейчас он заберет Олега, и на этом вся та сказка для нее закончится, не успев толком и начаться. Уверена в этом на все сто — он не уступит…
Комната была пуста, балконная дверь закрыта, портьера прикрывала окно от начала до конца. Если весь тот разговор и происходил на самом деле, то не понятно как, каким образом она, стоя на балконе могла его слышать. А с другой стороны, если это был сон, то куда делся Олег?
Теперь уже Лера не могла толком понять, что произошло. Слишком много несоответствий, а на лицо лишь один факт: отсутствие Олега. Она не помнила, как попала назад в постель, просто открыла глаза у себя в комнате. В квартире была одна. Состояние какое-то отмороженное. Она не возмущалась, не негодовала по поводу того, что ушел, не сказав и слова. Она… думала о том, что все верно? Все так и должно быть? Тоже нет! Не было ничего. Она не хотела ни о чем думать. Внутри стало пусто и холодно. И она вообще ни о чем не думала. Монотонно, никуда не торопясь, делала привычные для утра дела. Может стоило сесть и попытаться разложить все по полочкам. Обычно подобное помогало ей… Нет. Здесь нечего анализировать. Совершенно нечего.
Лера вышла из душа. Есть не хотелось, было еще слишком рано. Пошла одеваться, ей надо пройтись по свежему воздуху… Прогуляться. Может в парк пойти? Может… может так и сделает. В это время там еще будет тихо и уютно.
Шла по аллеям парка, смотрела на деревья, траву, небо. Деревья, наверное, зеленые. Трава? Трава выгоревшая, должно быть, июнь выдался жарким. Небо — синее? Пели какие-то птицы, и ей это нравилось(?)… Лера и сама не могла понять. Где все ее чувства? Где ее мысли? Где она? Почему все вокруг стало таким безжизненным и черно-белым? Все опять черно-белое… Опять? Почему опять? Ничего не менялось уже много лет. Три года, разве это много? Один, два, три… кажется, что с того момента прошла уже целая вечность. Потом мелькануло ярким пятном то танго… и снова пустота. Пустота вместе с одиночеством. Полупустая холодная постель. В танго всегда так…
Глянула на часы. Надо возвращаться. Ей сегодня на работу. Работа — единственное спасение… сейчас она переоденется, возьмет сумку, сядет в машину и все пойдет своим чередом. Она делала так каждое утро. Ничего не изменилось, вот и все! Еще не успело измениться. Мимолетное видение, сон про ангела, ее ангела, подающего руку и выводящего… неважно. Такие сны ей снились почти каждую ночь в последнее время… ничего более. Неужели так и будет дальше ЖИТЬ только во сне?
Работа. Работа и впрямь умела ее захватывать. Она отдавалась ей и тем вопросам, которые приходилось решать. Отдавалась беззаветно и рьяно. Отключалась и не думала ни о чем, кроме как о ней. Лера умела это делать. Научилась за три года. Такому, вообще, быстро учишься. Она точно знала формулу своего успеха — вот это ее упорство, порою граничащее с безумием, рьяность, сосредоточенность, требовательность к самой себе — только это, а не какие-то там талисманы или ангелы. Каждый может думать, что угодно, только она знает себе цену, а другим ничего доказывать не собирается. Да и кому другим? Снам? Миражам, обвиняющим ее в корысти?
До конца недели Лера все также рьяно проводила подготовку к поездке во Францию. Надо сказать, что пока валялась в больнице, работа не стояла. Лена с Мариной мастерски решали возникающие вопросы. Наверное, можно было и раньше доверять несколько больше, чем делала это. Недооценивала своих сотрудниц. Программа с Францией была насыщенной и, кроме того, что надо было решить творческую часть, соединить воедино работы разных людей, было очень много организационных деталей. Она занялась творчеством, девочки организацией. Мишель тоже держал руку на пульсе и постоянно интересовался, как продвигается
