Когда я спускался по ступенькам к парадному входу, Уилсон уже открыл дверь. На пороге стояла темнокожая женщина лет тридцати с короткими дредами, одетая в черное пальто и деловой костюм. Она сняла солнцезащитные очки и кивнула мне.
– Гостиная, Уилсон, – сказал я, достигнув лестничной площадки.
Он подвел ее туда, и я вошел следом, пропустив Джей Си и Айви. Тобиас уже сидел в гостиной и читал книгу по истории.
– Лимонад? – спросил Уилсон.
– Нет, спасибо, – сказал я и закрыл дверь, оставив его снаружи.
Женщина неторопливо прошлась по комнате, разглядывая обстановку.
– Шикарное местечко, – сказала она. – Вы заплатили за все это деньгами людей, которые просят вас о помощи?
– Бо́льшая часть поступила от правительства.
– Ходят слухи, что вы на них не работаете.
– Раньше работал. Во всяком случае, многое из этого куплено на гранты. От профессоров, которые хотели исследовать меня. Я начал взимать огромные суммы за эту привилегию, предполагая, что это их отпугнет.
– Но вышло иначе.
– Вечно все идет не по плану. – Я поморщился. – Присаживайтесь.
– Постою. – Она рассматривала моего Ван Гога. – Кстати, меня зовут Моника.
– Моника, – повторил я, доставая оба снимка. – Должен сказать, мне кажется удивительным ваш расчет на то, что я поверю в эту нелепую историю.
– Я вам еще ничего не рассказала.
– Но собираетесь, – уточнил я, бросая фотографии на стол. – Это будет история о путешествии во времени и, очевидно, о фотографе, который не умеет пользоваться вспышкой.
– Вы гений, мистер Лидс, – сказала она, не оборачиваясь. – По некоторым свидетельствам, прочитанным мною, вы самый умный человек на планете. Если бы на этих фотографиях был очевидный изъян – или даже не совсем очевидный, – вы бы их уже выкинули. И точно не стали бы мне звонить.
– Они ошибаются.
– Они?..
– Люди, которые называют меня гением, – сказал я, садясь в кресло рядом с Тобиасом. – Я не гений. На самом деле у меня довольно заурядные способности.
– В это трудно поверить.
– Верьте во что хотите, – сказал я. – Но я не гений. Мои галлюцинации – другое дело.
– Спасибо, – сказал Джей Си.
– Некоторые из моих галлюцинаций, – уточнил я.
– Так вы признаёте, что видите людей, которых нет? – спросила Моника, поворачиваясь ко мне.
– Да.
– Но вы с ними разговариваете.
– Не хотелось бы ранить их чувства. Кроме того, они бывают полезными.
– Спасибо, – сказал Джей Си.
– Кое-кто из них бывает полезным, – уточнил я. – В любом случае вы здесь из-за них. Вам нужны их умы. Теперь расскажите мне свою историю, Моника, или перестаньте тратить мое время.
Она улыбнулась и наконец подошла к креслу, села.
– Это не то, о чем вы думаете. Не машина времени.
– О…
– Похоже, вы не удивлены.
– Путешествие во времени в прошлое – очень, очень неправдоподобная вещь, – сказал я. – Даже если бы оно случилось, я бы ничего не узнал, потому что в результате путешествия возникло бы ответвление реальности, частью которого я не являюсь.
– Разве что это и есть ответвление реальности.
– В таком случае, – не уступил я, – путешествие во времени в прошлое по-прежнему не имело бы для меня никакого функционального значения, поскольку тот, кто отправился назад, создал бы еще одно ответвление и я опять же не был бы его частью.
– Ну что ж, есть такая теория, – сказала Моника. – Но она бессмысленная. Как я уже сказала, машины времени не существует. По крайней мере, в общепринятом смысле.
– Значит, это подделки? Вы как-то быстро начинаете мне надоедать, Моника.
Она положила на стол еще три фотографии.
– Шекспир, – проговорил Тобиас, когда я стал поднимать их одну за другой. – Колосс Родосский. А это… ух ты, интересно.
– Элвис? – спросил я.
– По-видимому, за миг до смерти, – сказал Тобиас, указывая на изображение угасающей поп-иконы: певец сидел в ванной, свесив голову.
Джей Си фыркнул:
– Можно подумать, у него мало двойников.
– Эти снимки сделаны камерой, – проговорила Моника, подавшись вперед, – которая фотографирует прошлое.
Она сделала драматическую паузу. Джей Си зевнул.
– Проблема с каждым из этих снимков, – сказал я, бросая фотографии на стол, – в том, что они принципиально непроверяемы. Это изображения вещей и людей, для которых не существует других визуальных подтверждений, чтобы доказать их, поэтому нельзя доказать подделку, воспользовавшись небольшими неточностями.
– Я видела, как работает устройство, – ответила Моника. – Его испытали в строгих лабораторных условиях. Мы стояли в чистом, специально приготовленном помещении, брали карточки и рисовали что хотели на оборотной стороне, потом демонстрировали друг другу. И сжигали их. Изобретатель устройства вошел и сделал фотографии. Снимки в точности отображали нас – мы стояли, держа в руках карточки, и узоры на них были правильные.
– Замечательно, – сказал я. – Если бы у меня была хоть какая-то причина верить вам на слово…
– Можете проверить устройство, – предложила она. – Использовать его, чтобы решить любую историческую загадку по вашему желанию.
– Мы могли бы, – сказала Айви, – если бы его не украли.
– Я мог бы это сделать, – повторил я, доверившись словам Айви. По части допросов у нее было хорошее чутье, и она время от времени подсказывала мне реплики. – Только вот устройство украдено, не так ли?
Моника откинулась на спинку кресла и нахмурилась.
– Догадаться нетрудно, Стив, – сказала Айви. – Ее бы здесь не было, если бы все шло как надо, и она принесла бы камеру, чтобы похвастаться, если бы действительно хотела нам что-то доказать. Я могла бы поверить, что она где-то в лаборатории, слишком ценная, чтобы таскать ее с собой. Только в этом случае Моника пригласила бы нас в свое логово, вместо того чтобы прийти самой. – Помолчав, она прибавила: – Эта женщина в отчаянии, несмотря на внешнее спокойствие. Видишь, как она постукивает пальцем по подлокотнику кресла? Кроме того, обрати внимание, как она постаралась стоять на протяжении первой части разговора – нависая, как бы поддерживая свой авторитет. Она села только тогда, когда почувствовала себя неловко, а ты оставался весьма расслабленным.
Тобиас кивнул:
– Никогда не делай стоя то, что можешь делать сидя, и не делай сидя то, что можешь делать лежа. Китайская пословица, обычно приписываемая Конфуцию. Конечно, первичных текстов Конфуция не осталось, поэтому почти все, что мы ему приписываем, в той или иной степени является догадками. По иронии судьбы единственное, чему он точно учил, так это Золотое Правило, но его цитаты на соответствующую тему часто ошибочно приписывают Иисусу из Назарета, который сформулировал ту же концепцию по-другому…
Я позволил ему говорить, и его спокойный голос волнами накатывал на меня. Смысл слов не имел значения.
– Да, – наконец сказала Моника. – Устройство было украдено. Вот почему я здесь.
– Итак, у нас проблема, – сказал я. – Единственный способ самому доказать подлинность этих снимков – получить устройство. И все же я не могу получить
