Я слушал и представлял, как взвились бы в 2018 году российские поклонники Толкина. Все эти отряды эльфо-орков, которые устраивают сходы, нарядившись в костюмы героев Толкина. Честно сказать, я трижды заснул на фильмах по романам Толкина, честно пытаясь продраться через нудятину и нелогичность повествования.
Меня всегда убивал идиотизм главной канвы повествования – полурослик должен отнести кольцо и бросить его в жерло вулкана, иначе мир погибнет. И почему нельзя было усадить этого полурослика на орла, полететь и отбомбиться кольцом с высоты – большая загадка. Эту логику могут понять только истовые толкинисты, и никто другой. Нормальный человек сразу увидит нелогичность, и дальше уже ему будет не интересно.
Но он был первым, Толкин. Он открыл эту делянку, которую потом обрабатывали сотни и сотни писателей на большинстве языков народов мира. Он придумал своих собственных, особенных эльфов, гномов, орков. Тех эльфов, гномов и орков, которые потом заполонят тысячи книг его последователей. Но это будет потом.
– О! Машенька! Давай, давай, мы почаевничаем с Михаилом! Миша, вот печенье, конфеты, зефир, шоколад – не стесняйся, налегай! А я тебе расскажу, что дальше было и что будет. Итак, на чем я остановился… а! Ну и вот – вылез я со своим рассказом о тебе, все так слегка обалдели, а я жму дальше: мол, чего бы вам не взять и не перевести первую книгу романа на английский? Ну не все же вам солженицыных печатать, может, и художественная наша литература вызовет интерес у американского читателя? Фантастика сейчас на высоте! Космос, все такое прочее! Ну и сказки никто не отменял. Толкин-то у них вон как популярен! Этот самый Страус и завелся – мол, я сомневаюсь, что ваша фантастика будет интересна нашему читателю, и разве можно сравнивать ваши книги с книгами Толкина? Ну я ему и предложил: а вы напечатайте тысяч пять и посмотрите, как книга пойдет. А я уверен, что она пойдет! Уверен!
Я про себя улыбнулся: этот роман вообще был вылеплен под зарубежного читателя, а точнее, под англоязычного. То есть под перевод. Он выдержан ровно в духе американского читателя – главный герой молодой человек, находящийся в самом низу социальной лестницы. Его обижают, его оскорбляют. И вот наконец он не выдерживает, устраивает бунт и… начинает восхождение к вершинам власти! Затем, возвращаясь туда, откуда вышел, наказывает тех, кто его обижал. Утрирую, конечно, но примерно так. Американцы любят одинокого бунтаря, который вышел из низов и всего добился. Вся суть Америки заключается именно в этом – ты приехал, ты удачливый и смелый, и потому ты добился.
Но Махрову я этого ничего не сказал. Зачем? Пусть все идет своим чередом.
– …А когда я ему сказал, что ты появился из ниоткуда и сам не знаешь, кто ты такой, он просто загорелся тебя увидеть! Сказал, что если все-таки решит тебя издать, то твоя таинственная история поднимет тиражи многократно! Неизвестный русский, который не знает, кто он такой и откуда прибыл! Не знает даже своих имени и фамилии! Да, это находка!
Дззз… у меня в голове начал звенеть звонок тревоги и заморгала красная лампа. Вот я и попался! Вот и зацепка для КГБ! Таким образом они меня и вычислят. Как бы я поступил на их месте? Стал бы мониторить все странное, искать точку, где я проявлюсь. А что может быть более странное, чем писатель, который не помнит своего имени и своего прошлого?
Впрочем, не так все просто. Надо еще доказать, что я – Шаман. Следить будут, да. Но вряд ли очень уж пристально. Поставят топтуна и посмотрят, кто есть ху. А я притихну – до весны. Ни писем никаких, ничего до весны не будет. Впрочем, я им и так подкинул горючки в печку – сейчас полыхать начнет – ой-ой!
М-да… спасибо товарищу Махрову Алексею Викторовичу за наше счастливое детство. Засветил он меня по полной! Впрочем, почему-то стало даже легче. Устал бояться разоблачения. Теперь что будет, то и будет. Может, на самый верх прорвусь, к Самому? Он мужик хороший, выслушает, поймет. Наверное. Так, о чем там Махров толкует? Что-то я слишком задумался, даже не слушал его. А ведь он важное говорит!
– …Завтра, в двенадцать часов. На встрече будут присутствовать Страус, его секретарь, наш переводчик, директор издательства Исайкин Семен Александрович, ну и мы с тобой, само собой. Ты слушаешь меня? Михаил, ау!
– Прости, ты столько информации на меня вывалил – я просто потерялся! Задумался! Перспектива-то вон какая, дух захватывает!
– О да! Если Страус захочет тебя издать… о-о-о… тут уж бутылкой не отделаешься! Ящик, не меньше!
– Слушай, кстати, не представляю – а как будет выглядеть договор с этим самым Страусом? Кто пишет? Кто подписывает? Как тут с налогами, и все такое прочее? Опять же – валюта. Как с ней?
– Хм… мы с юристами проконсультируемся… но вообще я вижу так: трехсторонний договор – ты, наше издательство и Страус. Страус перечисляет деньги на наш счет, половину государство в нашем лице забирает себе, половину – за вычетом налогов – получишь ты.
– В валюте?
– Нет, конечно! Хе-хе-хе… щас прямо, в валюте тебе, да? И пойдешь ты
