Старший лишь башкой мотнул. И ненавязчиво, почти незаметно – только лоток с ватными тампонами на пол своротив – положил конвертик на край стола. Всё по совести: частные консультации и оплачиваться должны в частном порядке.
– Да не старая ты, – прогундосил младший. – И не говорил я такого. Ты чего-то не то поняла. Наоборот, красивая. Глаза такие…
И покраснел до самой макушки. Благо, причёска позволяла рассмотреть: действительно, даже темечко багрянцем налилось. И вот что с ними делать?
– Пошли вон! – скомандовала доктор, про глаза не дослушав. – Увидимся на следующей неделе.
И убрала конверт в карман. Конечно, долг любого врача оказывать помощь страждущим бескорыстно. Но про компенсацию морального вреда никто ничего не говорил. Да и не обеднеет гордость империи от пары купюр.
***
– А, Хаос!
Доктор Кассел кошкой – спиной вперёд – отпрыгнула от стола. Стряхнула с пальцев, судорогой сведённых в клешню, голубоватый шарик чистой энергии. И запустила скальпелем в стену. Нож послушно воткнулся в мягкие панели, насмешливо вибрируя ручкой – будто хвостом помахал.
– Что случилось? – бесстрастно поинтересовалась Анет.
Это два месяца назад интерн впадала в священный трепет, стоило Дире брови грозно свести. Всё же привычка – великое дело. Вот даже швыряния режущими предметами не удивляют. По крайней мере, пока не в твою сторону летят. Но таких фокусов хирург себе пока не позволяла. А стены? На то они и стены, чтобы безответными быть.
– Пациент сдох! – буркнула Кассел, раздражённо сдирая перчатки.
Хорошие перчатки, эльфийские. Сделанные то ли из кожи, настолько тонкой, что на просвет видно, то ли из шёлка. Главное, что не рвутся и почти не чувствуются, словно их нет вовсе. Расстарался старший Варос для своего братца, раздобыл эдакую редкость.
– Ну, сдох и сдох, – пожала плечами интерн, собирая в биксу[1] инструменты, – пусть Леди Ночь к нему будет добра. На сегодня всё?
Дира покосилась на голову, лежащую на столе. И голова хорошая, правдоподобная, очень на оригинал похожая. Недаром же штатный иллюзионист «Золотых Драконов» вместе с хирургом дней десять над ней сидели. Хотя мага почему-то больше интересовало внешнее сходство с господином Рейнером Варосом, чем паутинные оболочки вместе с венозными синусами. Но анатомические атласы способны чудеса творить. Правда, Кассел до сих пор пребывала в твёрдой уверенности: дай она этим атласом технику пару раз по голове – работа пошла бы гораздо быстрее.
– Да нет, хватит с меня на сегодня, – доктор потянулась, растирая ладонями поясницу. – Всё равно надо ещё раз записи посмотреть. Да и с дядюшкой твоим стоит переговорить, четырьмя глазами глянуть. Мерещится мне: напорол переводчик. Или я не так поняла.
– Поговорите, – согласилась чудо, отключая кристалл. Отрубленная, с вывалившимся языком и дикими шмотками явно рваных мышц, голова исчезла.
А говорят, будто это у медиков чувство юмора странное. Каждый раз, когда Кассел на шею «куклы» смотрела, доктора озноб пробирал.
– И нечего на меня дуться.
Стянув хирургическую пижаму, доктор торжественно вручила её интерну. Справедливо посчитав, что тоненькая тряпка девицу не перегрузит. Даже в качестве довеска к биксе, использованным простыням, трём справочникам, кристаллу и планшету.
Анет что-то неразборчиво фыркнула, но протестовать не стала – предусмотрительная девочка и не глупая. С хорошо развитым чувством самосохранения. Раз попробовала терпение куратора на прочность и хватит. Это у Диры нервы железные, а к здоровой наглости хирург всегда слабость испытывала. И когда интерн ввалилась к ней с заявлением, что она за доктором по вечерам уже несколько дней следит, а потому требует «чтоб её в дело взяли» – так и сказала! – Кассел девочку не убила. Даже выполнила требования начинающей шантажистки. Всё равно без сестры на операции не обойтись.
– Я и не дуюсь, – независимо тряхнула кудряшками Анет. – И дядя говорит: у меня успехи.
– У тебя успехи, – не стала спорить Кассел, – но до хирурга тебе ещё как до гоблинского королевства пешком.
– Сами-то… – едва слышно пробормотала чудо.
– А я гений, – скромно заверила её доктор. – Посему ты здесь всё приберёшь и… Нет! Ну, нет же! Ни за что!
Старший Варос, стоящий за стеклом, отделяющим операционную от предбанника, ничего не ответил, только глянул хмуро. Впрочем, по-другому он никогда и не смотрел.
– Мы с вами встречаемся на следующей неделе, – тщательно выговаривая слова, сообщила Дира.
Да ещё и руками что-то такое изобразила. Судя по её жестам, следующая неделя находилась за стенкой.
Громила сложил руки на груди и набычился.
– Я никуда не пойду, – решительно мотнула головой Кассел, – пусть там хоть пожар с потопом.
Блондин многозначительно кивнул на дверь.
– И за что мне это всё? – обречённо вздохнула доктор.
– За гениальность? – тихо-тихо предположила Анет.
– Поговори мне ещё, будущая звезда нейрохирургии. Сама вот такое счастье получишь, тогда и посмотрим.
Интерн в ответ ехидно улыбнулась. Правда, предварительно к врачу спиной повернувшись. Уж она-то никогда ни во что подобное не вляпается. Эта Кассел, несмотря на все свои лекции о профессионализме, с каждым пациентом носится, словно дурак с торбой. А уж Анет…
– Собирайся! – рявкнула Дира, снова врываясь в операционную, – со мной поедешь! Там что-то странное. Если он только…
– А что?..
– Не знаю я! Этот… гений утверждает, будто у Рейна белая горячка.
– Да быть не может! – ахнула чудо. – Мы же только вчера…
– Что вы вчера? – доктор даже притормозила, но руку девушки лишь крепче сжала.
И Варос, за спиной Диры глыбой возвышаясь, посмотрел странно, подозрительно.
– Ничего, – теперь уж Анет врача вперёд поволокла. – Пойдёмте лучше скорее.
– Ладно, разберёмся, – отмахнулась от неё Кассел. – Так сколько он пил?
– А я считал? – кажется, блондин удивился.
По крайней мере, бровями дёрнул.
– Вы не считали, сколько дней ваш брат кир… алкоголь употребляет?
– Почему дней? Он только сегодня. Мне отъехать нужно было, вот и упустил, а он… – громила махнул рукой с таким энтузиазмом, что попади он по стене – точно бы дырка осталась.
– Ну, значит у него никакой белой горячки нет, – выдохнула Дира.
– Так он по ковру ползает и тараканов собирает! – возмутился Варос.
– Претензии к вашим слугам, – огрызнулась Кассел. – Вот ведь напугал!
– Да что я-то?..
– Алкогольный делирий развивается только на фоне отказа после длительного употребления горячительных напитков, – тоненьким голоском пояснила для несведущих Анет.
Несведущие не оценили.
– Чего? – грозно переспросил блондин, глянув на девушку так, будто только что её заметив.
– «Белочка» приходит только к тем, кто три недели бухает, а потом дня два просыхает, – перевела Кассел. – Но
