догадываясь, что найду там его грудь.
- Ты ласкова, как кошка, - произнес он на ухо, и движение воздуха отдалось приятной волной в теле.
- Я колюча, как еж, - все-таки возразила я истины ради.
- Каким же надо быть дураком, чтобы заставить тебя выпустить иголки, - ответил он и запечатлел поцелуй на моей шее. После этого голова безвольно откатилась к нему, и уткнулась в ткань рубашки.
- Кто ты? Мне еще никогда не снился такой замечательный сон, - прошептала я. - Если есть какое-то заклинание, способное его вызывать, я буду произносить его каждую ночь.
- Ты забавная, - улыбнулся он, и в темноте блеснули его зубы.
- Ты не человек, - прошептала я, безошибочно вычисляя в нем что-то сверхъестественное.
- Нет, - согласился он.
- Ты - дух?
- Разве я недостаточно материален? - усмехнулся он.
- Все вы во сне материальны, а как проснешься... материальна только Виктория, - мрачно добавила я.
- Какая Виктория? - удивился он.
- Стерва, которая пьет из меня кровь, - сообщила я доверительно, как случается открыться кому-то во сне.
- Зачем ей кровь? Разве она не человек? - еще больше удивился гость.
- Человек, с виду, - огрызнулась я, - хотя нет, и с виду тоже едва ли. Так, баба Яга.
Похоже, гость пришел в полное недоумение от моей откровенности, и перестал касаться меня своими волшебными пальцами, поэтому я решила прекратить эту тему, и обернулась, чтобы взглянуть в его лицо.
Это стоило того: оно на самом деле было прекрасным. На фоне бледной кожи черным огнем горели его выразительные огромные глаза. Из них действительно изливался свет и мощь, в них отражался разум и внутренняя сила. Это ни в коей мере не были глаза человека, и я радостно вздохнула: какое же счастье, что мне не снится винегрет из событий дня или какие-нибудь глупости о школе и бывших одноклассниках, или какие-то эпизоды с работы, а такое удивительное фантастическое существо в моей постели с таким ярким ощущением его рук на моей коже. Одновременно хотелось закрыть глаза от блаженства и не закрывать их, чтобы видеть его, не перескочить в какой-нибудь другой банальный сон.
- Не уходи, пожалуйста, - невольно прошептала я, и он улыбнулся.
- Ты сама не знаешь, о чем просишь.
- Не знаю и не хочу знать. Мне кажется, - я улыбнулась ему в ответ, - я так долго ждала тебя. Мне кажется, ты - тот, кого я ждала.
Он прикрыл глаза, словно мысленно с чем-то соглашаясь, и открыл их вновь.
- Кто твои предки? - спросил он, и меня посмешила форма вопроса, потому что сленг едва ли шел к его образу, а если он имел в виду в точности то, что сказал, тогда это тоже звучало чересчур вычурно.
- Предки, - передразнила я. - Бабуля вон внизу почивает, а родители... их давно нет, - вздохнула я, - я их толком не помню. Они разбились на машине, когда я была совсем маленькой. С тех пор мы живем втроем.
- Втроем? - переспросил он.
- Да, я, бабуля и Тарас Григорьевич.
Он, наверное, изумился еще сильнее, потому что на последнем имени-отчестве его брови поползли вверх на лоб. Хотя, как мне казалось, во сне все персонажи всегда были в курсе происходящего, потому что были лишь частью моей фантазии. Но я тут же успокоилась, решив, что, значит, моя фантазия вышла на новый виток.
- Кот, Тарас Григорьевич, - пояснила я.
- Почему Тарас? Почему Григорьевич? - пораженно спросил он.
- Ты видел когда-нибудь портрет Шевченко?
Он пожал плечами, что могло означать, как да, так и нет.
- Ну вот - одно лицо. - Ответила я.
И тут он засмеялся, просто-таки затрясся на кровати от хохота.
- Это абсурд, - проговорил он.
- Да уж, - вздохнула я, - только дальше абсурд почему-то не распространяется. - И я снова задумалась о завтрашнем дне. - Вот скажи мне, я хоть высплюсь, пока тут с тобой болтаю?
- Тебе не хватает сна? - Спросил он.
- А кому его хватит, если засыпаешь в два, а встаешь в шесть. Из нашей абсурдной дыры попробуй еще доберись до моей работы.
- Зачем ты ходишь туда, если тебе там так плохо? - Спросил он, всматриваясь в меня и словно бы и на самом деле пытаясь понять.
- Странный ты какой-то, - пробормотала я, - или это у меня воображение истощилось... Надо же нам с бабулей на что-то жить. Это только во сне все, что захочешь - получи, пожалуйста, только подумай, а в жизни ничего просто так не бывает. На все нужно заработать. А девушку мало того, что брать никто не хочет, так еще и платят всегда меньше, чем мужикам, за ту же самую работу. - Последняя фраза вырвалась у меня как-то сама собой, о наболевшем что ли. И я испуганно посмотрела на его реакцию: все-таки в кои-то веки со мной на одной кровати лежал мужчина-мечта, а я ему рассказывала о дискриминации женщин. Даже не всякий персонаж сна выдержал бы такое издевательство, не говоря уже о живых. Хотя... я всегда была королевой абсурда, дай мне только волю.
- Тебе тяжело? Ты поэтому сдала кровь? - Его глаза горели совсем близко. - Тебе настолько трудно, что приходится торговать и этим? - И я почти скривилась оттого, что мы говорим на какие-то посторонние темы, когда он так близко. Нам бы молчать и делать что-то совершенно другое, тогда я могла бы проснуться счастливой и расслабленной. Мое тело тянулось к нему, как к источнику.
- Да не торгую я кровью, - с досадой произнесла я, - у сотрудницы девочка заболела, нужна была кровь, я сдала в банк, чтобы ей выдали ту, что надо. У меня первая...
- Положительная, - закончил он, и его зубы снова сверкнули в темноте, только теперь вместо приятной волны, меня окатило волной холода и страха, который вгрызается в подкорку.
Я подняла руку и уставилась на нее. Сто раз в разных снах я пыталась осознать себя и посмотреть на свою руку, потому что когда-то где-то вычитала, что это ключ к управляемым сновидениям, и мне никогда, ни разу это так и не удалось. Теперь же я без всяких усилий рассматривала свою ладонь, и от этого в моем сне не появились ни розовые мамонты, ни сияющие радуги на горизонте. Я по-прежнему сидела в своей комнате под крышей, и ни один элемент в ней не был каким-то другим или не на своем месте.
- Что происходит? - встревожено спросила я. - Я не сплю?
- Нет, - мягко ответил он, не отрывая от меня взгляд.
- Ага, вы во сне все так говорите, - успокаиваясь, произнесла я. - И как ты здесь появился, если я не сплю?
- Через окно, - ответил он, ничуть не смущаясь.
- Ну, разумеется, - усмехнулась я и вновь принялась бесстыдно рассматривать его грудь, открывающуюся между расстегнутых верхних пуговиц рубашки. - Ты можешь ее снять? - Потянула я его за отворот.
- Ты хочешь быть со мной? - Его фраза вновь прозвучала как-то странно, не то напыщенно, не то дико. - Я никогда не был с...
Я невольно прыснула от смеха, потому что никогда не думала, что меня возбуждают девственники. В моих фантазиях обычно присутствовали герои-победители, опытные и сильные, уверенные в себе мачо. Но он и не походил на мальчишку, никогда и нигде не знавшего любви. Я уже собралась, было, задать ему очередной вопрос, подозрительно уставившись на него, как он произнес:
- С человеком.
- Ну да, - после некоторой паузы кивнула я. Как же еще: ведь он был не-человеком, вот никогда и не был с человеком. Вот так, человеческого мужчины мне уже мало - подавай нечто. Но это нечто смотрело на меня своими пронзительными глазами, и я вынуждена была сознаться, что ни один человек не мог бы с ним
