«Зарину он врагу без боя не отдаст, – продолжал размышлять Творимир. – Но эти сволочи могут запросто одурачить парня. Сумеет ли он разгадать их козни? Вряд ли. Раз уж даже я попался…»
Несколько секунд особист стоял, изучая развернутый лист. Он пытался составить послание, способное охладить пыл молодого человека, однако ничего толкового в голову не приходило, слишком непредсказуем был Данила.
Неожиданно мысли Творимира потекли в ином русле.
«А зачем Кочебору рисковать своими людьми, доставляя это послание? Чтобы насолить мне? Непохоже. Этот тип даже в смоленскую тюрьму попал по четко выстроенному плану. Явно не первый год работает. Значит, имеется и здесь иной смысл! Какой?»
Творимир опустился на стул и уставился в одну точку. Он пытался поставить себя на место шведского шпиона, который провалил весьма ответственное задание. И оно заключалось не в вербовке того или иного человека, а в устранении военной верхушки республики.
«Записку к зданию управы могли подкинуть токмо те, кто нынче имеет сюда доступ. Господа из совета вече – раз, мои особисты – два, дружинники – три. Кто из них станет помогать Кочебору в организации убийства воеводы? Первых исключаем сразу, давеча я их сильно напугал. По мелочи отомстить они горазды, но на серьезное дело не пойдут – кишка тонка. Среди особистов лазутчики тоже могут быть, но кого хотел, я уже отправил в Кардымово, в них уверен всецело. Других не собираюсь, и они сие знают. Дружинники? Этим отдан строгий приказ патрулировать окраины Смоленска, чтоб в дневное время никто из города не вышел. Кто еще остается?»
Творимир чувствовал, что разгадка очень близко. Враг, отправив послание, сделал ошибку, но вот воспользоваться ее плодами у особиста пока не получалось.
«Меня явно подталкивают к определенным действиям, чтобы добиться совсем иного результата. Я знаю – какого, но разум все никак не докопается, каким способом враг…»
Стук вновь отвлек Творимира от размышлений.
– Что там еще стряслось?! – раздраженно произнес он.
– Гонец прибыл с западных окраин города, – доложил помощник.
– Что-то срочное? – Особист не хотел прерывать свои изыскания, опасаясь потерять нить. – Кто, говоришь, прибыл? – Творимир от возникшей догадки даже подскочил.
– Гонец… – начал было помощник, но был остановлен жестом начальника.
– Через пять минут пусть зайдет, – сказал Творимир.
«Как же я про них забыл? Гонцы – они ведь по всему городу шастают, и в здание управы им путь открыт. Выходит, любой может незаметно обронить бумажку у входа. А ведь я к Даниле как раз и собирался послать гонца с секретным донесением. Окромя как по моему личному распоряжению ни один посыльный город не покинет. Умно, очень умно. Ежели гонец отправится не к Даниле, а к воеводе…»
Творимир вызвал помощника и спросил:
– Гонцы у нас в чьем ведении?
– Имеется служба посыльных. Послания поступают ее командиру, тот отдает приказ незанятому. Ежели дело тайное, выбирает из самых лучших.
– Можешь вызнать, кто из гонцов входит в состав избранных? Токмо без огласки, дело чрезвычайной важности. И не было ли кого из них подле управы до того, как появились сведения о записке?
– Сколько у меня времени? – спросил помощник.
– Четверть часа, не более.
– Будет сделано. – Подчиненный развернулся и быстро покинул комнату.
Глава 5
Тяжелый день
– Добрый день, уважаемый. Мне сказали, старостой ты здесь поставлен? – Еремеев вошел в избу как к себе домой и тут же принялся «наезжать» на хозяина. – Ну и почему в деревне развел непотребства?
Староста сразу приметил, что гость к нему пожаловал не из простых людей, а потому дал знак телохранителям, чтобы те пока не вмешивались.
– Прошу прощения, господин, что не знаю, как тебя величать…
– Я Данила Ревин, боярин из Крашена. Надеюсь, слыхал о таком?
– Как не слыхать, господин наш! Мы правда не чаяли, что найдешь времечко заглянуть к никчемным слугам твоим, иначе бы достойную встречу приготовили.
– Потому и не сообщил ничего, дабы выведать истинную суть вещей, а не показуху позорную увидеть!
– И чем же мы не угодили господину нашему? – продолжал лебезить староста.
– Кузнец твой не оказывает должного почтения усталым путникам. Дерзит не по делу, да и работу свою не спешит выполнять. Почто народ распустил? Тут война на пороге, а у тебя бардак?
Евсей рассказал, что у него сразу не сложились отношения со старостой, так что тот будет рад любому навету на кузнеца, а из уст боярина – и подавно.
– Согласен с тобой боярин, кузнецу давно пора дать укорот. Сам он у нас недавно, из пришлых, с погорельцами прибыл. Токмо и делает, что воду мутит.
– И ты сие терпишь? Вы его приютили, кров дали, а он тут свои порядки устанавливает?! – Еремеев почесал за ухом и заметил, что это движение не ускользнуло от взгляда старосты.
– Так другого кузнеца в деревне нет, вот он, сволочь, и пользуется тем.
– Сейчас пойдешь за мной. Возьми хотя бы этих ребятишек. – Александр кивнул в сторону помощников старосты – двоих крепко сбитых парней. – На людях мы кузнеца наказывать не станем, но в доме, который ему по доброте душевной дан в пользование, он за свое хамство ответит.
– А вдруг взбрыкивать вздумает? – поделился опасениями староста.
– Пусть токмо попробует! – Еремеев положил ладонь на рукоять пистоля. – Хотя… Давай сделаем так: я сейчас возвернусь и продолжу с ним неоконченный разговор, а ты подтягивайся минут через десять. Скажешь потом: дескать, шел мимо, услыхал шум из дома, заглянул, а там кузнец на боярина наседает.
– Выполню твою волю в лучшем виде, боярин, – с трудом сдерживая ухмылку, произнес староста. – Прибудем втроем и повяжем бузотера, давно пора было, да все случая удобного не представлялось.
Александр вел себя нахраписто, однако во время разговора не выпускал из вида помощников старосты. Те поначалу пытались зайти со спины гостя, но потом остановились, похоже, получили отбой.
Когда Еремеев обсуждал этот план с кузнецом, они не исключали возможность попытки захвата боярина прямо в доме старосты. Однако Евсей был уверен – врагам куда выгоднее представить деревенским, будто кузнец напал на Данилу, нанес увечье, и теперь срочно требуется отвезти пострадавшего к целителю. В итоге они выставят себя в выгодном свете и перед местными, и перед шведскими лазутчиками. И сие явно зачтется после оккупации республики Карлом Семнадцатым.
Александр вскоре вернулся в дом кузнеца.
– Как тебе здешний староста? – спросил тот.
– Скользкий тип. На лице написано – гнида.
– Главное, он клюнул. Ребятки сообщили – сразу после твоего ухода его помощник в лавку побежал. Так что гостей пожалует шестеро.
Карпов привлек к операции все воинство деревни: двух ветеранов и десяток их подопечных.
– А в трактир староста никого не отправил?
– Зачем? Могут приезжих всполошить, и те всю славу себе припишут.
– Знаешь, я тут подумал немного. Может, упростим задачку? Они зайдут в дом, а здесь ты оглушенный и связанный валяешься. Шестеро на одного – против такого удачного расклада точно никто не устоит.
– Согласен.
Староста прибыл
