Стояли два сорта сыра: один адыгейский, собственного приготовления, а второй твердый, похожий на Российский. Основным блюдом была баранья нога, запеченная в духовке, и его же ребрышки. С бараниной были запеченные овощи, даже айву с прошлого урожая где-то сохранили. Все, кроме маленькой Алины, будут пить красное вино. Белого на столе нет, крепких напитков тоже нет. Вино было трех сортов и все красное: одно заводское — мы привезли, второе заводское — хозяев, а третье Тигран сам делал.
Положили в тарелку каждый, что захотел. Вино разливали я и Тигран — причем кто что пожелал. Я налил себе домашнего вина, и сразу сделал пробу. Неплохо! Обычное дело — домашнее вино плохого качества. Это из-за несоблюдения технологии. Сплошь и рядом домашнее вино — с привкусом резины, когда его пьешь. Вследствие того, что вино плохо отфильтровано от осадка. Здесь же чувствуется чистый вкус, без неприятных ощущений. Вино не мутное, и мажет стенку бокала! Отлично! Буду весь вечер пить только его.
— Первое слово Анне Васильевне, — твердо сказал Тигран.
— Что сказать? Я очень волнуюсь… После катастрофы, признаться, я готовилась к худшему. За себя не боялась, и в первый раз была очень рада, когда увидела внуков живыми и здоровыми… Второй раз испытала большую радость, когда на дороге почувствовала, а потом увидела Лейлу с Алиной. Третий раз огромную радость испытываю сегодня, когда вижу вас всех за столом. Это позволяет надеяться на лучшее… Выпьем именно за это.
— Хорошо сказала, Анна Васильевна! Выпьем за нас! Все будет хорошо! — поддержал ее Тигран.
После тоста все оживились и приступили к еде. Только когда посмотрел на тарелку, понял, как я голоден. До этого момента как-то все проходило в суете. А ведь с обеда крошки во рту не было. Надо поесть, чтобы не захмелеть, на пустой желудок. И вино не нарушает моей физической формы.
Разговор пошел о топливе. Оказалось, что хозяева усадьбы делали примерно то же, что и мы в первые дни. Очищали и готовили жизненное пространство, готовили запасы еды, топлива, нужных вещей. Газ в баллонах у них был в достатке. С бензином и дизтопливом тоже все хорошо. Тигран подготовил две заправки, как и мы, но топливо пока с них не брал, а выбирал топливо из машин в округе. Для них плохо было то, что в город не было доступа из-за санитарной обстановки, а в сторону столицы Кубани было еще хуже. Работал он, в основном, по дороге в сторону Хадыженска.
Здесь я поднял вопрос о сроках хранения топлива, который с некоторых пор не выходил у меня из головы. Смотрел при этом на Андрея, но оказалось, что в курсе вопроса — Алия. И она довольно бойко ответила. Сначала рассказывала она, своим грудным голосом, а потом подключился Андрей.
— Что касается ГОСТов, то там указано, что срок годности бензинов любых марок составляет пять лет со дня производства. Но при этом предполагается, что топливо будет храниться в подземных резервуарах, оно не будет нагреваться, и контакт с кислородом будет минимальным. В баках машин бензин потеряет свои качества раньше, в лучшем случае можно надеяться на один, максимум — два года!
— Ты меня успокоила, Алия, — сказал Тигран, — буду сначала сливать топливо с машин, заправки оставлю пока. Еще нужно запасаться канистрами, и хранить его в подвале.
— Правильно, полная канистра даст изоляцию от кислорода воздуха. А еще смею добавить, что хуже всего будет храниться высокооктановый бензин, в котором много легких фракций. При их испарении октановое число понижается…
— Именно так, как сказал, — ответила Алия. — Лучше всего будет храниться дизельное топливо, бензин марки 92–95 через год станет дефицитом…
— А это в первую очередь наши лодочные моторы, — вставил Андрей.
— И бензокосилка, и генераторы, и другая малая техника — это Тигран добавил по своему хозяйству.
— Не волнуйтесь, мои дорогие… На год нам всего хватит, и бензин не пропадет, а там видно будет. Что-нибудь обязательно придумаем, если захотим.
— Именно так, бабушка Аня! — поддержала ее Лейла.
— Давайте нальем по второй, и я скажу, — это Тигран поднялся с места.
— Сегодня в сердце моем радость. Хотя и сказано в писании — и живые позавидуют мертвым, но это не про нас! Раз мы выжили, то надо бороться, потому что смысл жизни — в борьбе! Давайте потом выпьем за погибших, но нам надо идти вперед. Так что, мои дорогие, идем только вперед!
— Ура, ура, ура! — приглушенно произнесли мы с Андреем под воздействием его слов, а потом выпили до дна.
При этом подумал, и угадал, что третий раз кто-нибудь предложит вспомнить погибших. Говорила Лейла, а все слушали. Сначала она сказала о родных, потом мы по очереди добавили о своих родных, затем сказала Алия за всех людей в городах и поселках, в конце бабушка и Алина добавили о бедных домашних животных…
Выпили и помолчали. Не сговариваясь, сама собой, у нас получилась минута молчания. Причем именно минута, не меньше. Видно это время требуется, чтобы в голове пронеслись образы о погибших…
А потом, как-то неожиданно оказалось, что мы утолили голод и наелись. Женщины унесли мясо, поскольку баранина быстро застывает из-за своего жира. Оставили сыры и вино. Разговор продолжился более свободно.
Женщины говорили о том, как они пережили поток.
— Я чувствовала, будто все пространство вокруг меня напряжено до звона, — это Алия делилась впечатлениями.
— А я будто оказалась в центре пламени, но горячо не было, и испугалась за маму — прощебетала Алина своим звонким голоском. — Хотя папу тоже люблю…
— Я и испугаться не успел, только сидел и ждал, умру я или нет, поделился Тигран.
— Так что мы здесь находимся, как в Ноевом ковчеге, — заявила Лейла, — активно стараемся выжить и ждем, куда нас вынесет.
— А я когда-то читала интересную версию, что Ковчег был не корабль, а нечто вроде портала в другой мир. Или на другую планету с похожей атмосферой. И животных было не по паре, а тысячи… — Это рассказывала Алия. А пока она говорила, бабушка с Лейлой поставили на стол свечи и зажгли их. Бабушка у нас часто так делает за столом. Говорит, что огонь очищает. С Лейлой
