Для начала решили просто поездить по улицам, чтобы заметить стаю. Но не получилось увидеть. Проехали к лошадям, посмотрели издали, там открытые пространства вокруг — тоже никого.
Поехали назад, в среднюю часть села, к магазину. Тихо остановились и стали слушать пространство вокруг. Оба пожалели, что бабушку не взяли.
Вот они… Одна морда высунулась из проема забора, за которым библиотека. Осторожно выходим.
Тихо-тихо, стараясь не стукнуть дверью, выходим на воздух, ружья держим наперевес. Точнее — у меня помповое ружье, у Андрея — его карабин «Тигр», с оптикой и магазином на десять патронов. Как договорились заранее, я буду вести огонь на ближних дистанциях, картечью, а он на дальних… Упражняться в стрельбе из нарезного оружия.
Тихо прошли за забор, и начали двигаться вглубь территории, за строение. Кругом высокая трава, которая постепенно заняла все пространства в безлюдных поселениях.
Вот они, собаки! Ломанулись от нас в открытый проход в задней части забора. Что-то вроде калитки, но без двери… Чувствуют собаки, что мы не просто так пришли, а посчитаться.
Все понимают, только сказать не могут… Не лают, уходят молча. Всего их штук двенадцать — пятнадцать, точнее не могу определить. Осталось на виду несколько штук… Замираю, поднимаю дробовик и делаю два выстрела, больше не успел. Две собаки падают, остальные уходят.
Кровь моя кипит от андреналина, мгновенно вброшенного надпочечниками! Делаю несколько прыжков к проему в заборе! Вон они, уходят в высокой траве, среди редких деревьев. Пока смотрю, брат с упора на забор делает один выстрел.
Выстрел успешен, одна собака упала. Дальше стрелять стало бесполезно, вся стая ушла.
Смотрю на тех двух, что лежат в пыли недалеко. Одна — «готова» и не дышит, вторая — агонизирует. Надо добивать.
Картечью стрелять не буду, нехорошо. Андрея просить не стал, а взял его карабин и добил жертву выстрелом в голову. Он более утонченная натура, более ранимая, чем я.
Затем вместе подошли к той, что лежит в траве недалеко от забора. Брат попал в корпус, но собака еще жива. Опять взял у него карабин — и добил. Теперь полный порядок.
— Ну что, брат, что дальше делать будем? — спрашиваю.
— С первым пунктом по нашему плану, похоже, закончили. Хотя всех не убьем, естественно, но напугаем обязательно, впредь бояться будут. Хотя нельзя утверждать на сто процентов. Могут подгадать момент и кинуться, если стая сильная…
— Тут ты прав…, — замечаю, — но ничего не остается, будем стрелять при встрече, хоть как-то пытаться сдерживать стаю. Нужно показывать им, кто в селе хозяин.
— Мы не говорили вчера, но есть еще один, не гуманный способ… — серьезно сказал Андрей. — И это, конечно, отрава. Можно поговорить с бабушкой, что она посоветует…
— Давай поговорим, за спрос не накажут. Но оставим этот способ на крайний случай, когда не сможем с ними справиться, то есть все будет с этим плохо…
— Поехали к уткам, поохотимся. Теперь тебе слово, с арбалетом. — Брат при этих словах обрадовался, сразу полез на водительское место. Арбалет он взял, я видел в машине.
Подъехали тихо к дому с утками, поискали их недолго, нашли на берегу речки. Осторожно подкрались, и Андрей начал стрельбу. На двух уток потратил четыре выстрела. Одну с первого выстрела проткнул навылет, на вторую сделал несколько попыток. Попал с третьей стрелы, или болта, так как утки пришли в движение, но далеко от места не отходили.
Пока собирали трофеи и искали стрелы, утки громко и возмущенно крякали нам вслед, но далеко не ушли. Жизнь для них пошла своим чередом.
Вот так и происходит в дикой природе. Пасется стадо, или переправляется через реку, например. Хищники схватят пару особей, завалят и уволокут у остальных на глазах. А те посмотрят, поволнуются, а потом следуют дальше, как ни в чем не бывало. Правда не все. Есть животные, которые коллективно обороняются, и успешно.
Но такое происходит не только в дикой природе, но и в сообществе людей, если подумать.
Через час мы были дома, а на часах — без пятнадцати минут одиннадцать. До обеда еще есть время. По просьбе Алины с бабушкой отправились всей компанией купаться на берег. Они не выходили без нас из усадьбы.
Загорали под навесом, прямые лучи солнца нагрели гальку на берегу. На берегу слышен только шум волн, которые монотонно катают мокрые камни на береговой линии.
Да и мы не любители жариться на солнце. Сейчас искупаемся и сразу пойдем в усадьбу, не вытираясь. После обеда устроим свободное время до четырех часов, как испанцы, а потом отправимся к лошадям, знакомиться поближе. Сегодня с угощением в виде моркови. Чтоб не с пустыми руками.
Выехали в село в полном составе и сразу направились загону. Андрей подогнал джип к длинному строению, служащему и конторой, и конюшней. Два в одном.
В моих руках пластмассовое ведро с морковкой, которую подготовили бабушка с Алиной. Это из наших запасов, из магазинов. На огородах пока не брали, пусть подрастает. По-хорошему, здесь растет много чего полезного на огородах, но надо пропалывать грядки, что у нас пока не получалось по времени.
Но видно придется, если хотим здесь получить урожай овощей на зиму. Если еще немного затянем с прополкой, даже не найдем ничего в густой траве. Бабушка сказала, что надо приступить к огородничеству, пока еще не поздно. Они с Алиной займутся этим вдвоем, а я буду в роли водителя и охраны.
Выгрузились, и сразу к загону. Вижу лошадок, они стоят двумя группами далеко на лугу. Вблизи у конюшни всю траву съели, теперь пасутся все дальше и дальше.
Разделились. Я с Алиной и с ведром — к лошадям в загон, а Андрей с бабулей — в конюшню за сбруей. Пока на одну особь. Лошади не показывают беспокойства или испуга при виде нас. Наоборот, даже обрадовались, на мой взгляд.
Звездочка, лошадка Алины сразу направилась к нам, и с ней еще четыре.
— Стой, дядя Олег! Дальше я сама… — Алина выдвинулась вперед от меня на несколько шагов, я остался стоять. Опасности сейчас не чувствую. Хотя напряжение все равно есть, и больше от понимания того, что ее мать меня порвет, если что случится.
— Будь осторожна…, — больше не знаю, что и сказать. А она взяла у меня две морковки и окликнула лошадь по имени. Та издала протяжный звук и подошла вплотную.
Что будет дальше? Так! Протянула морковки… Лошадка приняла угощение. Захрустела одной, потом взяла аккуратно вторую. Алина первую подала за хвостик, а вторую положила на открытую ладонь.
Стоят рядом, девочка погладила ей мордочку, выше ноздрей, что-то говорит тихо. Я не слышу.
Стоят рядом — девочка и лошадь. Гармония и сила в этой картине — не передать словами. Особенно это
