Вот такие невеселые мысли меня одолевали, пока я не добрался до бутылки отличного портвейна. И это было не то пойло, что продают в магазинах под названием «Три Топора», а отличный португальский портвейн «Calem».
Мне потребовалось три дня, чтобы побороть хандру. Первые два я действительно провалялся на кровати и тупо смотрел телик. Надо было на что-то отвлечься, чтобы просто слушать и не думать. Телевизионная жвачка подошла как нельзя лучше. Проблемы Шурыгиной и «Дома-2» выглядели сказкой на фоне моей жизни, и это потихоньку выводило из депрессии. И однажды утром я вновь проснулся полным сил и желания действовать.
Свою работу над ошибками я начал именно с магии. Барон – это отличный патрон, но не наставник и помощник, он не прибежит по первому моему зову и не решит всех проблем. Серпенто прав, у него своя игра, а у меня своя.
Значит, мне надо развиваться. Практика показала, что иметь дело с господами еще рано, но ведь есть лоа и послабее. Мне нужны новые контракты и способности. Так как одобрение покровителя мной получено, то в первую очередь слуг я буду искать именно из лоа Геде.
Первым моим приобретением стали лоа Мидже и Солке – эти два духа-близнеца специализировались в аспекте лечения, к ним обращались, когда требовалось победить болезнь или выгнать отраву. Да, силы их были невелики, та же Маман Бриджит – супруга моего крестного – справится лучше, но она Владыка Ле Гуини, а связываться с кем-то ранга Господ и выше без особой необходимости я зарекся.
Три жертвенных петуха, ром, две свечи – черная и белая, – обязательная кукурузная мука, разорванный пополам отрез черной ткани и деревянная статуэтка в качестве амулета позволили мне заключить с ними разовый договор. Можно было обойтись и меньшим, но черного петуха найти не удалось. Теперь, если я заболею или получу рану, смогу воспользоваться их помощью.
Три белых орлиных пера, связанных тесьмой, позволяли воспользоваться услугами лоа Огни и раз в неделю увидеть мир глазами любой птицы. Выглядело это как первоклассная галлюцинация. Смотреть на мир чужими глазами оказалось странно и страшно: после первого опыта я схватил мощную дезориентацию. Потребовался почти час, для того чтобы мозги встали на место.
Кусочек черной ткани, пропитанный моей кровью, приглушил звук шагов. Лоа Беджо, покровитель ночных воров, был рангом почти в господина, но все же числился в младшей свите Геде Джани. Только поэтому его договор обошелся мне так дешево. Ягненка было жалко, зато теперь в холодильнике лежит двухнедельный запас баранины. А из меня получится неплохой вор, правда, всего на полчаса. Но такова цена договора.
Отдельно изготовил амулет для Веры. Лоа Локо – дух целебных трав – согласился на подношения, купленные в аптеке. Сбор душистых трав вполне подошел. Я подарил этот ароматный мешочек из мешковины, перемотанный у горловины трехцветной лентой, Вере. Это не панацея, но почему бы не воспользоваться такой помощью?
Окончательно осмелев, я решил усилить свое оружие. Зачаровывать каждую пулю выходило накладно, но от этой идеи я решил окончательно не отказываться. Когда наберусь опыта, сделаю это скопом. Сейчас же остановился на кукри. Клинок отлично себя зарекомендовал в бою, и поэтому сил на его улучшение решил не жалеть.
Вначале думал призвать Барона, но обязательства, в том числе долг, заставили решить по-другому. Каким бы добряком он ни казался, но титул Хозяина Кладбищ так просто не дается. Поэтому решил пойти окольным путем. Получить хорошее зачарование от слабых духов – то же самое что приготовить вкусное блюдо из испорченных продуктов. Но всегда есть лазейки.
Изначально я думал обратить на себя внимание кого-то из Владык. Папа Легбе – старейший лоа и владыка границ. Кто лучше сможет придать оружию нужные свойства, чем повелитель границы миров, читай: жизни и смерти? Вторым вариантом был лоа Петре Огун – лоа воин-кузнец. С этим персонажем все и так понятно: его сфера деятельности говорила сама за себя.
Вот только оба чересчур сильны и непредсказуемы, чтобы я осмелился обратиться к ним напрямую. Но у Огуна есть дочь, милосердная Ольфа – лоа сострадания и погребального плача. Вот через нее-то я и решил попробовать достучаться до обоих владык. В худшем случае получу подзатыльник вместо полноценного пинка.
В полночь на кладбище вычертил veve Ольфы – чаша с капающими из нее слезами, – по бокам расположил два маленьких рисунка Папы Легбе и Огуна. Это не полноценный призыв, а больше знак уважения.
Сдобрил землю вокруг смесью из рома и жертвенной крови. Накрыл ее сверху большим полотном черной ткани и расположил десяток черных свечей по рисунку самой Ольфы и по красной для Папы и Огуна. В рисунок Владыки дорог была положена земля с перекрестка, а во второй – волчий клык и нож. Готово, теперь можно начинать. За основу призыва я взял стихи некого Эльба Айрин и слегка их переработал:
Заброшенный дом, и в нем тишина,Лишь волчье рыданье доносит весна.Лишь шорохи духов и смех домовых,Проклятье окутало смертью двоих.Прижавшись друг к другу в последнем объятье,Два тела лежат, злым заклятьем объяты.Veve Ольфы загорелось, прожигая черную ткань, – рисунок призыва сработал. Малые круги слабо замерцали, показывая, что владыкам любопытно. Уже хорошо. Теперь пришла очередь пролить свою кровь. Кукри надрезает запястье, и я начинаю ритуальный танец, рассеивая кровь по двум малым veve.
Джинга – и первые капли падают на рисунок Папы Легбе. Печать вспыхивает ярче, воздух над ней искрится от силы. Переход на нижний уровень, прыжок с ударом, кувырок – и вторая пригоршня падает на нарисованный кровью рисунок войны. Почет почетом, но владыки не даруют свое благословение без достойной платы.
А вот теперь самая рискованная часть. Смочить режущую кромку оружия в собственной крови, и новые строки старого наговора сами рвутся из меня. Я понимаю смысл с пятого на десятое, но общая суть ясна: мы с клинком едины, я становлюсь сильнее с ним в руке, и пусть первой людской кровью будет моя, чтобы он никогда не обернулся против своего хозяина. Чем больше врагов мы будем забирать, тем сильнее станет мой верный товарищ.
Короткий замах – и кукри входит в могильную землю по самую рукоять. Темная тень встает над рисунком Ольфы. Плакальщица явилась лично, чтобы посмотреть, кто принес ей столь обильные жертвы. Если даров хватит, результат не заставит себя ждать.
Тяжкий вздох проносится по кладбищу, невыносимая грусть давит грудь, и мое сердце на секунду останавливается. Единственная мысль бьется в голове:
«Как можно жить, когда в мире столько зла и боли?
