– Я играю капоэйру, капоэйра – это я, – мой голос стал ниже на такт и больше напоминал приглушенный рык. Это прошло неосознанно, в моменты сильной ярости у меня просто перехватывало дыхание.
Шаг вперед, сальто назад с прогибом, и из au floris выйти в базовую джингу. Третий из этой гоп-компании, которого подгреб покалеченный товарищ, орал и пытался вырваться.
Вначале для них все выглядело просто: городской тип поделится деньгами, они возьмут водочки, пивка и отметят удачный день. А типок пойдет дальше и будет думать о своей лоховской доле.
– Слушай сюда, ушлепок, бери своих дружков и валите отсюда подальше. Увижу еще раз – переломаю оставшиеся кости. Если есть претензии, я к деду Строкину приехал. Вопросы есть? – Судя по мотающейся голове, вопросов не было.
Какое же сладкое чувство – победа, ты словно обретаешь крылья. Хотя противник был так себе. Ребята хоть и крепкие, но тупые. Кто же заставлял этих идиотов нападать на бойца с синей кордой инструктора? Я уже имею право набирать и обучать свою группу.
– Круто, реально круто. Вот только глупо и излишне жестоко, – на крыльце магазина стоял и аплодировал настоящий франт: дорогой костюм, атласная рубашка, новенькие туфли. Высокий, смуглолицый, ухоженные, длинные черные волосы и белозубая улыбка.
«Этот-то откуда?» – мелькнула мысль. Хотя после ночного сна сил осталось только на вялое удивление.
– Сами напросились. Или ты с ними и хочешь добавки? – Разбираться, кто тут с кем дружит, я не буду. Сегодня никто не уйдет обиженным.
– Нет. – Франт поправил идеально отглаженный лацкан пиджака и примирительно выставил руки перед собой. – С такими дружбу не вожу. Но уж сильно ты жестко. Проблемы будут, ты им кости сломал.
Только сейчас до меня дошло, что я сделал. Двое в нокауте: один с черепно-мозговой травмой неизвестной тяжести, у второго лицо в кашу и перелом двух-трех ребер. Лишь третий, не успевший поучаствовать в драке, целехонек. Бросил друзей на улице и свалил.
Да. Что-то меня накрыло. Завелся с полоборота и отработал по придуркам в полную силу. Ментов вызовут? Да и черт с ними. Самооборона в чистом виде. Хотя законодательство у нас в этом отношении сложное.
– Сами напросились, – уже менее уверенно проговорил я.
– Верю. Александр, – протянул руку незнакомец.
– Виктор.
– Строкин, как понимаю?
– Откуда знаешь?
– Да ты сам представился этим молодчикам. А я вроде как местный, часто тут бываю. Да и знакомы мы по детству. Сашка Чурнак, помнишь?
– Примерно. – Дед же вчера о нем что-то говорил. Так что улыбнулся в ответ я искренне.
– Ну ладно, Виктор. Если ментов вызовут, то зови, буду свидетелем.
* * *Проблемы себя ждать не заставили. Не успело пройти и часа, как к дому деда пришла целая делегация местных. Я не стал скрывать от деда произошедшее, так что к встрече гостей мы были готовы.
Около забора шумела небольшая толпа. Если бы не две собаки, то незваные гости уже были бы во дворе. Двое плечистых мужиков, трое поменьше и женщины, а также «бегун», который, похоже, в очередной раз пересказывал, как злобный я напал на троицу ничего не подозревающих друзей со спины. Классическая история.
– Никифорович, это че за дела? Чего это твой внучек буянит?! – с ходу начал наезжать один из плечистых. – За что племяша моего покалечил?!
– Ты, Платон, почем зря воздух не сотрясай, а то голова заболит, – спокойно отвечал патриарх на слова соседа.
– А ты меня, старый, не затыкай. Тут дело непростое, надо бы за участковым послать. Побои снимать будем! – Названный Платоном здоровенный мужик и не думал успокаиваться, чувствуя поддержку за спиной.
– Снимем, отчего же не снять. Без проблем. И заодно расскажем, как дело было. Как твой племяш с дружками на моего внука кинулся: ответку получил и сразу к ментам побежал.
– Это было превышение самообороны, сядет твой внучек! – заученно выкрикнула одна из раскрасневшихся дам в возрасте. И, уже глядя на меня, добавила: – Сядешь, ирод! За Витьку моего! Напал, ирод, и избил! Как есть сядешь! А ну плати за побои!
– Не шуми, Надя, – одернул главный переговорщик задушенную горем мать. – Так вот. Надька-то дело говорит. Надо бы за это дело заплатить, Никифорович, а то не по правде получается.
После чего воровато стрельнул глазами на припаркованную во дворе машину. Моя старенькая Honda-HRV по местным меркам была весьма дорогой машиной. И, похоже, родня «обиженных» имела на нее виды.
– Да, Платон, совсем ты страх потерял, а ведь раньше неплохим мужиком был. Но по ходу весь вышел, – со скучающим видом произнес дед. – Вот только было-то все по-другому. Ваши придурки зря на внука полезли…
– А ты мне не рассказывай, как дело было. У меня своих свидетелей пятеро, вот они, видели все!
Дед вопросительно глянул на меня. А что я могу сказать, на крыльце нас было четверо. Откуда взялись еще двое свидетелей? Не может у них быть свидетелей того, чего не было, а вот лжесвидетелей – хоть целый десяток. Если бы были камеры, но это деревня. Классическая подстава, эти вымогатели просто хотят нажиться на мне. Машину отдавать ну очень не хочется, не за двоих покалеченных ушлепков.
Урыть их, что ли, всех? Хотя нет, многовато. Толпой уронят, и дед не поможет, а то и хуже сделает. Я видел, как он поставил заряженное ружье на веранде. Стрельбы допустить нельзя. Суки.
– Ну и сука же ты, Платоша. Ой, сука. – Дед, похоже, пришел к тем же выводам, что и я. – Отца твоего знал – хороший человек был, а сын не в его породу пошел.
– А ты не сукай мне тут! – грозно взорвался односельчанин. – А ответь за дело! И ты, щенок, за спиной деда не прячься! Накосячил – отвечай!
– Отвечу, – спокойно, как мне казалось, сказал я. – Эти дебилы получили по заслугам, и зови хоть участкового, хоть черта лысого, но тут моя правда. Пошли, дед.
– А ты, щенок, на меня зверем не скалься, – неожиданно угадал мое прозвище Платон. – Мы тут сами пуганые. А за косяк ответить придется! Гони четыреста тысяч или машину свою отдавай. Можем и хату спалить. Вот беда будет: внук – зэк, а дед – погорелец.
Давайте, уроды, рискните, я вас с того света достану. Хищная улыбка появилась на моем лице.
Вот только дед думал по-другому и пускать дело на самотек не собирался. Наоборот, после последних слов переговорщика он воспылал нешуточным гневом и готов был сам попробовать на прочность лицо односельчанина. Так что мне пришлось его слегка придержать. Боевой у меня дед, хоть и в возрасте.
– А ты, Платошка, не глубоко ли себе яму
