— Да хоть бы и ты! — ткнул он в меня пальцем, довольно улыбаясь. — Молодая, красивая рыженькая Снегурочка. И рост у тебя нормальный, и фигура тоже. К тому же улыбка красивая, глаза голубые, да и говорить ты можешь долго. Вот тебе и карты в руки.
Кажется, челюсть моя звонко стукнулась об стол. Молодец шеф, озадачил так озадачил.
— Но…ааа. эээ … а Дед Мороз кто? — промямлила в ответ.
И надо же было такому случиться, как раз в это время в кабинет, сверкая улыбкой и развевая чубом по ветру, ворвался Игореша.
— А, вот ты где, — демонстративно проигнорировав меня, обратился к отцу. — Пап, я тебя везде ищу. Есть у меня одна идея.
— Погоди, — перебил его Дмитрий Александрович, — подождёт твоя идея. Что ж, Снегурочка Наталья, а вот тебе и Дед Мороз, — просиял шеф.
— Где? — очень слаженно спросили мы. Холодком по спине пробежало нехорошее предчувствие.
— Да Игорь же! — ткнул пальцем он в сына. — Все, дело решённое. Готовьтесь, дети мои, — и вышел из кабинета весьма довольный собой.
— Неееет, — простонала я, стукаясь лбом об стол. Такой грандиозной подставы Судьба мне еще не делала. Да где ж так нагрешить успела?
Глава 2. Игорь
Как же она меня бесила! Эта рыжая девица. С виду серая, то есть рыжая, мышка, а внутри заноза. Весь мир давно уже пользуется новыми концепциями, гибко мыслит и подстраивается под все меньшинства. Она же, Наталья Андреевна, кажется, застряла где-то в "нулевых" с её подходами. Всё обучение в Европе заточено под актуальные тренды, а не пережёвывание дореволюционных советских методов. Как вообще можно работать так?! Небось, окончила местный университет, где самому молодому преподавателю под пятьдесят, и решила, что она спец по рекламе и может вывести компанию на новых клиентов. Хотя папе она нравилась. Да что там! Он просто не знал, что можно по-другому. Два сапога пара. Я же собирался, как только займу кресло директора, убрать эту рыжую мышь и набрать персонал пограмотнее и посговорчивее.
Пил утренний кофе в компании милой секретарши Ирочки, когда меня посетила одна гениальная идея. Возможно, это как раз то, что поможет нам выйти на новый уровень, может, даже работать с Европой. Да это же гениально! Идти с этой идеей к Наталье Андреевне Фиалко было бессмысленно. Подкармливать её этой информацией было бесполезно. Она, скорее, завянет, чем согласится на это. Усмехнулся себе же. Но у неё нет такого козыря, как директор-папа. А он послушает меня. Ведь хочет же, чтобы жил тут, в родном городе, а не рванул опять в Европу. Бизнес оставлять больше некому. Я в семье единственный наследник.
Сорвавшись с места, спешил скорее рассказать идею, возможно, даже сегодня же начать над ней работать. Нужно только его согласие сделать всё в обход рекламной начальницы. В приподнятом настроении оббегал пол-этажа, застав его в компании Натальи. Как же меня раздражало это имя. Ещё с детства, со школы. Все Наташи, видно, стервы. Уже с рождения, по определению. Отец сидел в кресле перед ней, а она за столом, как огненная львица рекламного отдела.
— А, вот ты где, — игнорируя её, обратился сразу к отцу. — Пап, я тебя везде ищу. Есть у меня одна идея…
— Погоди, — перебил отец, — подождёт твоя идея, — кивнул мне и перевёл взгляд на девушку.
— Что ж, Снегурочка Наталья, а вот тебе и Дед Мороз, — демонстративно вытянул руку, указывая на меня.
— Где? — не понимая, о чем он говорит, осмотрелся вокруг.
— Да Игорь же! — ткнул пальцем в меня. Я непонимающе смотрел то на него, то на неё. — Все, дело решённое. Готовьтесь, дети мои, — сделал заключение и довольный направился к выходу. — Кстати, — уже открыв дверь, снова развернулся к нам, — отказ не принимается. Уволю и лишу наследства, — и вышел, захлопнув дверь, оставляя нас одних.
Быстро пытался сообразить, что к чему. Какой, к черту, Дед Мороз? Я что, в детском саду? Но недовольное её «Нет» подсказывало неладное.
— Что тут происходит? — решил выяснить всё у Натальи: — И почему он назвал тебя Снегуркой?
— Ты, — встала со стула Наталья Андреевна и направилась в мою сторону. — Какого черта тебе надо было зайти именно сейчас? — ткнула в меня указательным пальцем. — Доволен? Будешь теперь Дедом Морозом на Новый год, — развела руками, прожигая во мне дыры.
— Сама будешь Дедом Морозом, я в этом не участвую.
— Тогда тебя уволят, и место директора тебе не достанется никогда, — ехидно улыбнулась. — Чему я буду крайне рада, — и, сложив руки на груди, расплылась в довольной улыбке. — Ну что, отдел кадров может готовить документы на увольнение?
— Мы тут работаем или в игрушки играем? Какие, к черту, Деды Морозы? — не унимался и не хотел верить в то, что мне придётся играть роль старика в красной шубе.
— Ах да, в Европе же не празднует Новый год, у них Рождество и Санта на фургоне, развозящем кока-колу, — недовольно съехидничала, пытаясь задеть меня. — Это Россия. Тут Новый год и детям дарят подарки, и устраивают для них утренники, и ходят поздравлять по домам. И это, между прочим, престиж нашей фирмы. — Черт. Зачем я на самом деле зашёл с утра к ним?! Сидел бы с Ириной, попивал кофе и не думал сейчас, как от этого отмазаться.
— Ты что, боишься? — уловила моё смятение, только неправильно его расценила. — Такой европейский крутыш испугался детей? Или того, что не справишься с ролью Дедушки Мороза? — начинает смеяться, хотя я не нахожу тут ничего смешного.
— Я? Знаешь ли, в роли Деда Мороза хотя бы слова есть. А Снегурочка что? «Дети, давайте позовём Дедушку Мороза?», — наигранно хлопаю глазами. — Стой себе и улыбайся.
— Ах, — уперевшись руками в бока, сжала зубы, — значит, роль Снегурочки, по-твоему, пустяковая? — киваю головой, довольно улыбаясь. Хоть тут она быстро сообразила. — Может быть, ты сам тогда побудешь Снегурочкой, а я Дедом Морозом? И посмотрим, кому будет легче!
— Чтобы дети испугались бородатую внучку?
— Бороду можно сбрить, лицо загримировать, — складывает брови домком, заглядывая в глаза. Хочет сейчас, чтобы я сдался? Признался, что не смогу и потом тыкать мне этим всё время?! Ну уж нет.
— А ты, значит, будешь Дедом Морозом?
— Да. Ты же сказал, это очень сложная роль. Вот я и попробую с ней справиться.
— Спорим? — неожиданно для себя выдаю я. — Кого первого дети рассекретят, что подвох, тот проиграл. Лузер прилюдно по громкой связи просит прощения у победителя и увольняется.
— Согласна, — немного подумав, протянула мне руку. Неужели на самом деле решила, что я уволюсь, если проиграю? А вот если упорхнёт из нашей фирмы сама, буду только рад этому. И даже посодействую. Пожал в ответ руку. — Только с завтрашнего дня я буду готовить тебя
