— Эм… я… просто интересно стало, мягкое кресло или нет…
Химик улыбнулся, оперативно поймав в свои объятия.
— Понравилось? — Мягко уточнил он, явно намереваясь меня поцеловать.
— Да. — Не стала лукавить я, заворожено глядя на его губы.
Он меня гипнотизирует. Ну, точно! Я ведь сама не хотела никаких поцелуев, а теперь вот почему-то хочу… Или не хочу… Я запуталась…
— Зачем мы сюда пришли? — Вывернувшись, я присела на край дивана. — Могли в лагере поговорить.
Амори проследил за моими действиями слегка безразличным взглядом, сел за стол и холодным тоном, уже непривычным слуху, сказал:
— Мне надо записать твои показания, решить некоторые вопросы… — Повисло молчание. — И подписать скопившиеся документы.
— Показания ты мог записать в лагере, а для всего остального мое присутствие не обязательно. — С ногами забравшись на диван, я с непониманием в глазах смотрела на преобразившегося мужчину.
Он, словно, стал мощнее, еще серьезнее. В воздухе стала ощущаться какая-то опасность, но я точно и на сто процентов уверена, что мне совершенно ничего не угрожает. Наоборот, я почувствовала себя за… за каменной стеной. Как бы банально не звучало.
— Это магия? — Я указала на стол, кресло и на самого коменданта.
— Что ты имеешь в виду? — Безразлично спросил он, оставляя подписи на появившихся на столе бумагах.
— Ты сел в кресло и… изменился. — Амори оторвал взгляд от очередного листа, посмотрев на этот раз заинтересованно. — Нет, внешность осталась прежней. Но восприятие тебя… изменилось. — Я подперла рукой подбородок, устало разглядывая следователя.
Полюбившаяся мне щетина на лице, глаза цвета яркого изумруда… Волосы… в них так приятно зарываться рукой… Белый камушек, поблескивающий на мочке уха… Природную красоту сложно спрятать.
— Я сижу в этом кресле уже… — Амори задумался. — Тридцать лет. — Он провел рукой по волосам. — Ух ты, как быстро летит время… — Он снова задумался, глядя в окно. — И можешь мне поверить, никаких чар на нем нет.
Следователь вернулся к своим бумагам, а я… А чем мне заняться? Сидеть вот так и ждать, когда он закончит?
— Так зачем ты меня сюда привел? — Я бы сейчас не отказалась от мягкой кровати и крепкого сна, вместо просиживания в кабинете следователя на другом краю Королевства.
— Тебя опасно оставлять одну. — Амори перекладывал бумаги из одной стопки в другую. — Либо сбежишь, либо умрешь, либо попытаешься сбежать или умереть.
— Неправда. — Фыркнула я, разлегшись на диване. — Я не сбегала. Я просто вернулась в свою комнату, в этом нет ничего криминального.
— Мне казалось, ночью ты никуда не собиралась. — Напоминание о прошедшей ночи вынудило щеки заалеть, но тон… безразличный тон, коим это напоминание сделано, неприятно уколол.
Я не собиралась, да, но лишь потому что была… нетрезвой я была, вот почему.
— Случайная ошибка. — Я постаралась скопировать его тон, но получилась жалкая пародия. — Именно во избежание повторения я переехала.
— Даже глупое желание леди — закон. — Безразличие, холодность, бесстрастность… Чертов следователь.
“Глупое”… Не глупое, разумное! Я не хочу потом жалеть о том, что сделано на эмоциях. А рядом с ним сложно контролировать любые эмоции. Грань словно стирается, не оставляя даже следа. Ни намека на то, где она до этого была.
Отвернувшись лицом к спинке дивана, я продолжила недовольно сопеть. Ну, хоть леди назвал, и на том спасибо. Значит о приличиях еще помнит. И правильно! Все равно обидно… Обидно, что он может говорить о прошлой ночи с таким холодным безразличием…
***
В сон я провалилась незаметно. Я все думала, какой все-таки Амори… сухарь. Под эти мысли благополучно заснула, проснувшись на том же самом диване.
Следователь сидел за столом, продолжая возиться с бумагами.
— Скучная у тебя работа. — Сонно пробормотала я, переворачиваясь на другой бок. — Геморрой себе насидишь.
Пребывая в полудреме гораздо легче не следить за словами, чем следить.
— Я предпочел бы креслу место на диване рядом с тобой, но ты будешь против и работы меньше не станет.
Да, я против. Я вообще только “за” то, чтобы вернуться в лагерь. Спать на этом диване не очень удобно.
— Прогуляться у вас тут хотя бы можно? — Я потянулась, рубашка задралась… — У меня спина затекла от твоего дивана. — Амори проводил взглядом задравшуюся рубашку, проследил, как она опускается… и вынес вердикт:
— Нет.
— Я не буду поднимать руки. — Заверила я, сложив их за спиной.
Амори побарабанил пальцами по столу, поразмыслил…
— Нет.
— Почему? — Я по-детски надула губки и даже ножкой по полу пошаркала.
— Потому что сотрудники всех отделов просто перестанут работать, когда увидят одиноко гуляющую девушку по коридорам штаба. — Снизошел он до объяснений.
— Ой, да что они там не видели! — Воскликнула, поправляя прическу и забыв, что рубашка не безразмерная…
Химик уперся взглядом в мой зеленый купальник и выдал беспрекословное:
— Нет.
— Ты нудный сухарь… — Я упала обратно на диван, не потрудившись одернуть рубашку. Я в купальнике, в конце концов, а не в белье. И вообще, не он здесь главный. — Где кабинет Лоса? — Я решительно подошла к двери. — Спрошу разрешение погулять по коридорам у него.
Комендант прищурился, отразив на лице недовольство. Его сиятельство недовольно тем, что я упомянула Лоса или тем, что собираюсь спросить разрешение главы штаба?
— Ладно, — нехотя сдался он, — иди. Выше седьмого этажа не ходи, ниже третьего не спускайся.
Я кивнула, радостно улыбнувшись.
Ничего сложного — выше не ходить, ниже не спускаться… все просто! Главное — я могу спокойно посмотреть на штаб изнутри. Это же… это же святая святых нашего Королевства. Сюда даже доверителей Короля редко пускают… Папа рассказывал. Он здесь служит в отделе по правам волшебных существ. Отец редко распространяется о работе, им, вроде как, запрещено. Мне одно время было интересно, а потом я потеряла интерес и переключилась на биологию.
Узкий коридор резко вильнув уходил вправо. Серые стены без каких-либо лишних украшений, серая плитка на полу, лишь потолок белый. На дверях ни одной таблички, никаких опознавательных знаков.
Чем дальше я шла, тем четче понимала — заблужусь. Я уже после десятка одинаковых дверей с обеих сторон забыла, в какую сторону шла. Все слилось воедино и я приняла решение двинуться вверх по лестнице.
“Выше седьмого этажа”… Так, а
