— Что-то вспомнила? — с хрипом спросила Киса, прикладывая ко лбу бутылку с холодной водой.
— Вспомнила, — подтвердила я, — ночью обломила Ама… — простонала я. — Сказала, чтоб ждал свадьбы.
— Недолго ждать, — Киса плечами пожала, — всего две недели. Я собиралась Фэну перерыв для профилактики сделать… даже на день не хватает, — она опустошила половину бутылки. — Ты не отвлекайся, вспоминай, что до твоего облома было.
— Пытаюсь…
Я в поисках удобного положения легла поперек кровати, смотря исключительно в окно. Голубое небо оно как-то… способствует избавлению от похмелья.
— Плохо пытаешься, — резюмировала Киса.
— У вампиров идеальная память. Тебе проще вспомнить.
— Да? — саркастично вопросила он. — Когда в тебе пара литров чертового эля, вампирская память не работает.
— А кто тебя заставлял столько пить?
— Светик, — ласково протянула она, — не беси меня. Я две недели нормально не питалась, сейчас компенсирую, — Киса мило улыбнулась, я же ей в ответ подарила улыбку во все тридцать два.
— Я твоих клыков не боюсь, — перевернулась на живот, подложив руки под голову.
— Жаль, — еще одна пустая бутылка добавилась к уже имеющимся на столе.
А ведь и правда интересно, что вчера было… Хотя иногда лучше не вспоминать. Неведение бывает полезным. Особенно когда произошедшее неприятно…
— Вы уже в сборе, — прохрипела Бэль, заходя в комнату.
У нее на голове было то же, что и у нас — бардак и хаос. Ко всему прочему светились мешки под глазами, чем никогда не страдала Киса.
— Помнишь что-нибудь? — задала вопрос дня вампирша.
Бэль помотала головой и упала рядом со мной.
— Вот и мы не помним… — я повернула голову в сторону подруги и зависла на мгновение.
— Бэль, — осторожно позвала я ее.
— М-м?
— Глаза, — только и сказала я, всматриваясь в глаза с бордовым оттенком. Киса подскочила, вглядываясь в глаза подруги и не без ехидства заметила:
— Добилась своего.
Бэль с непониманием смотрела на нас, перевела взгляд на окно, задумалась…
— Вот, черт… — выругалась она, потирая лицо ладонями.
— А как Мирти… он же еле на ногах стоял, — удивилась я, смотря почему-то на Кису, а не на Бэль. Та лишь махнула рукой.
— Инкубы в любом состоянии найдут куда всунуть и высунуть.
Я подавила рвущийся наружу смешок.
— Я не помню ничего… — жалобно простонала Бэль, утыкаясь лицом в подушку.
— Даже не переживай. Мирти тоже ничего не вспомнит, — “успокоила” ее Киса, вальяжно развалившись между нами.
— Почему ты так думаешь? — мне хотелось хоть как-то поддержать Бэль.
— Он выпил больше чем мы вместе с вами, — констатировала вампирша, — после такого редко что помнят.
И ведь не поспоришь… Нет, оно понятно, инкуб, у него, как выразилась Киса, к “всунуть-высунуть” особое отношение… Но он ведь был в абсолютно невменяемом состоянии.
— Бэль, а ты точно… с Мирти была? — осторожно спросила я, одним глазом выглядывая из-за Кисы.
Бэль задумалась, поразмыслила, видимо что-то вспомнила…
— Точно, — заявила она, — кое-что я все-таки помню.
Нет, ну если точно с ним, тогда ее можно только поздравить. Она не могла его трезвого “раскрутить”, а пьяного смогла.
Стоило вспомнить об инкубе, как в дверь ввалился именно он.
Мирти застыл в дверном проеме в помятой рубашке, застегнутой ко всему прочему криво, подошел к столу, опустошил одну бутылку с водой и после этого заговорил:
— Малышка, я не понял, какого черта ты сбежала? — хриплым голосом поинтересовался он, смотря на Бэль.
— Мы… вспомнить пытаемся, — Бэль натянуто улыбнулась. — А ты… что помнишь?
Он скривился, взявшись за другую бутылку.
— То есть ты думала, что я ничего не помню? — Мирти вернул на стол ополовиненную бутылку, за ноги стащил Бэль с кровати. “Ой”, - пискнула она. — Я тебе продемонстрирую идеальную память, — он бесцеремонно закинул к себе на плечо и пошел на выход… — Вечером увидимся, — бросил инкуб.
— Да, я… мы вас найдем, — успела сказать Бэль, прежде чем ее вынесли из комнаты.
— Они мне нравятся, — ухмыльнулась Киса и тут же добавила: — Вспоминаем, Светик, не отвлекаемся.
Легко сказать — вспоминаем. Скорее попыталась и обломилась. Мутные обрывки, нечеткие очертания и сплошной туман…
— Если нас до сих пор не арестовали, значит, мы точно не совершили ничего противозаконного, — дипломатично заявила я, прикрывая закрывающиеся глаза.
Киса хмыкнула, но комментировать не стала. Да что тут еще скажешь? Не пей — самый дельный совет из всех возможных.
Тело потребовало встать под прохладную воду, я поднялась, почувствовав приступ тошноты… Боги… только не…
Первой мыслью было добежать до священного унитаза или хотя бы раковины. Хоть куда, лишь бы не на пол. И добежала. Не самые приятные ощущения, если говорить откровенно… Я больше с друзьями пить не буду. Сначала “Давай до дна за дружбу”, потом “За любовь надо до дна”, а еще “До дна, до дна, а то пять лет нормального секса не будет”. Шантажисты!
Почистив зубы я нырнула под душ, немного приходя в себя. Внутри все продолжало скручиваться, голова раскалывалась на тысячи мелких осколков, и я вновь убедилась: алкоголь — зло. Неумение пить умножает это зло вдвойне…
— Да-а-а… — протянула Киса, стоило мне появиться в комнате. — Утопленник и тот выглядит лучше.
— Спасибо за комплимент, — буркнула я, забираясь с ногами на кровать.
— Обращайся, — милостиво разрешила подруга, смотря на дверь. — У нас гости.
Спросить “кто” я не успела. Дверь распахнулась, являя нам до зависти бодрого Амори. Следом за ним в комнату вплыл поднос с кружкой чая, бутербродом и кусочком нежного бисквита. Поднос приземлился на столик, Амори же, закрыв дверь, пронзительно посмотрел на Кису, затем на меня, но первой тишину нарушила Киса.
— Как спалось? — с издевкой спросила она, ехидно ухмыляясь.
Вот же! Подруга…
Мне сразу стали невероятно интересны морозные узоры на пододеяльнике.
— Я успел выспаться до вашего массового появления, — спокойно ответил Ам, Киса хмыкнула.
— Ладно, я пойду, у меня дела, — загадочно промурлыкала она и скрылась за дверью.
Я продолжала разглядывать узоры. Плавные линии, бирюзовые оттенки с вкраплениями синего и голубого… Пока проворные пальцы не ухватили за подбородок, вынуждая посмотреть на Амори. Он всматривался в мое лицо с неприкрытым беспокойством в глазах, при том что на лице не было написано абсолютно ничего.
— Мне не нравится твое состояние, — вымолвил он, после
