— Говорят, что женской дружбы не бывает. Когда нет зависти, еще как бывает! Я за вас в огонь и вводу! — расчувствовалась Яна. — Спасибо, что вы у меня есть. Даже одиночество отступило.
— «Один за всех и все за одного!» — встав со стула, торжественно произнесла я.
Глава 46.
В пятницу, я гордая собой, летела домой. Во-первых, процесс, который я думала, будет длиться вечно, закончился, а во-вторых, я его выиграла. Я мечтала добраться домой и выспаться. Родители на днях уехали с Марком в Чехию, Саша на работе трудится в поте лица, а Аня будет спать, как сурок.
Из объятий морфея меня вырвал голос мужа. Он с кем-то разговаривал по телефону:
«Киса, я тебе обещаю, что в этом году мы тоже обязательно куда-нибудь вырвемся на недельку… Разве я тебя подводил?… А куда ты хочешь?… Хорошо, тогда нам надо сейчас заказывать гостиницу… Это мои проблемы, не переживай…Я по тебе тоже соскучился… Ты всегда великолепна, а в постели настоящая тигрица… Завтра у меня вряд ли получится, а вот в воскресение на пару часиков заеду… В середине дня… Готовься. Целую, до завтра».
У меня было ощущение, что земля уходит из под ног. Сердце бешено колотилось, мне казалось, что его стук был слышен в соседней комнате. Я хотела вскочить и побаски вцепиться мужу в лицо, кричать и плакать, а другая моя часть не хотела признавать услышанный мной разговор. Я мечтала оказаться далеко, далеко от этого дома, который я считала родным. Моё сердце разбилось на мелкие осколки. Как же это оказывается больно. Мысли метались в голове, как при высокой температуре. Мне тут же захотелось стать невидимой, чтобы не начинать разговор с мужем, вернуть время назад, но я уже начала осознавать, что не смогу жить с этим. Появилось ощущение, как будто мне только что сообщили о смерти близкого человека. Я пыталась убедить себя, что все изменяют. Многие мои коллеги имеют любовниц. У меня ведь тоже был Олег, я и сама изменяла. Мне легче было обвинить себя, чтобы зацепиться за это, как за спасательный круг, но разум обманываться не хотел. И это мало успокаивало, вернее не успокаивало совсем. Олег появился от чувства одиночества и ненужности мужу. И если уж совсем честно, от неуверенности в себе, когда я поняла, что Саша стал ко мне равнодушен. От бессилия, что я при огромной любви к мужу, ничего не могу изменить. От осознания, что я больше неинтересна любимому. Мои комплексы, от которых я с таким трудом избавлялась, вернулись ко мне в одночасье. Олег, скорее был моим лекарством. Но я больше не хочу «лечиться» с помощью мужчины. Я хочу найти силы внутри себя.
Я услышала, как Саша прошел в кухню, и обрадовалась возможности хоть немного ещё побыть одной. Я была потрясена и раздавлена. У меня совершенно не было сил на разговор с мужем, тем боле, на выяснение отношений. Я хотела побыть одна. Всё яснее и яснее приходило понимание, что я потеряла некогда близкого и дорогого для меня человека и прежних отношений уже никогда не будет. Ушло доверие, а с ним с огромной болью меня покидала всепоглощающая любовь. Минут через 2 °Cаша зашел в спальню. В его глазах я увидела испуг. Он-то думал, что я на работе и совсем не ожидал увидеть меня дома. Впервые мне было противно на него смотреть. У меня пронеслось в голове: как я пыталась «достучаться» до мужа, как я наряжалась ради него, покупала красивое белье, готовила романтические ужины, а он всё это получал от другой женщины. Теперь мне стало абсолютно ясно его поведение. Я только не понимала одного: как я могла этого не замечать. Когда у меня появился Олег, муж уже вовсю развлекался с «кисой». И все мои попытки наладить отношения наталкивались на стену.
— Анюта, ты давно дома? — спросил «заботливый» муж испуганным голосом.
— Часа два, наверное. Я очень устала на работе, пришла и уснула, — с трудом выдавила я из себя ответ.
— Я, наверное, тебя разбудил? — Саша нервничал и очень сильно.
— Ничего страшного, а то ночью не усну.
Я чувствовала, как мужу хотелось задать мучивший его вопрос, но он так и продолжал стоять, глядя на меня испуганными глазами.
— Аня, давай я тебе кофе сварю? — Мне больше всего хотелось ответить: «Давай, ты пойдешь к черту! Я не хочу тебя видеть и слышать!» Но я понимала, что такой мой ответ грозит выяснением отношений. А на это у меня не было сил и желания.
— Спасибо, не надо. У меня ужасно болит голова. Я, наверное, выйду прогуляться на воздух. — Я не могла находиться рядом с ним.
Выходные прошли ужасно. Я очень хотела остаться дома одна, и когда он в воскресение засобирался к «кисе», я даже вздохнула с облегчением. Он что-то лепетал о работе, что надо просмотреть какие-то документы. Я молчала и думала лишь о том, сколько раз мне уже приходилось слышать о таких документах. Саша, видя, что я не реагирую, нервно продолжал рассказывать, что ему ещё надо сделать. Видимо, до конца не был уверен, слышала ли я его вчерашний разговор с «кисой». Потом подошел, поцеловал меня и пообещал скоро вернуться.
Только за ним захлопнулась дверь, я горько расплакалась. У меня в голове крутилась картина: как я пытаюсь его соблазнить, снимаю платье, а он великодушно сообщает, что у меня хороший вкус и уходит смотреть телевизор. Более унизительного чувства я не испытывала никогда. Он даже не удосужился придумать более достойную причину для отказа. Мог бы сказать, что устал, заболел. Это как же надо было равнодушно ко мне относиться, чтобы совсем не думать о том, что чувствовала я в тот момент?! Я вспомнила Елену, она такое переживала не один год.
Мой сотовый без конца звонил, но я не отвечала, сил разговаривать не было. Я то переставала плакать, то слезы текли с новой силой. Вдруг я услышала, как хлопнула дверь, муж вернулся с «работы», пока он разувался, я проскользнула в ванную. Мне не хотелось, чтобы он увидел мои слёзы. Я мечтала о скорейшем наступлении новой рабочей недели.
В понедельник, как только я закрыла двери своего кабинета, слёзы опять хлынули бурным потоком. Я боялась, что кто-нибудь войдет и застанет меня плачущей. Я пыталась успокоиться, но у меня ничего не получалась. Я оплакивала свою жизнь, свои мечты и надежды. Любовь, которая у нас была с Сашей. Вспоминала наши первые совместные годы. Плакала о том,
