— Если нет звезд пока на погонах, то хотя бы такой "Космос"… А у Вас, Виктор Игоревич, вон "БТ", Вам положено… И по статусу, и по легенде…
— Ну, да… Кстати, тут Николай Сергеевич мне анекдот наш напомнил, про легенду. Знаешь?
— Нет. Это про что?
— А это про нас, про рыцарей невидимого фронта. Ну, про нелегалов…
— Расскажете?
— Слушай. Выпуск в школе КГБ. Молодого лейтенанта, который смог закадрить дочку одного из генералов Конторы, вызывают к будущему тестю. Тот смотрит на без пяти минут зятя, оценивает его и так по-отечески ему говорит: "Вас, товарищ лейтенант, решено откомандировать в Париж. Цель задания — медленное, постепенное вхождение в среду миллионеров и политиков с последующей длительной "консервацией". Выходить на связь первые пять лет с вами вообще не будут. Легенда: вы молодой миллионер, владелец особняков и дорогих квартир, прожигатель жизни, живете в пригороде Парижа 20 лет с женой, отдыхаете на курортах, проводите вечера в ресторанах, покупаете яхты, дорогие машины. Через 20 лет получаете первое задание".
— Да, уж, крутая легенда и здоровское задание, мне бы так, — хохотнул Колесниченко.
— Помечтай, помечтай… Так вот, этот лейтенант, естественно, на радостях созывает своих однокашников на сабантуй, там "проставляется", мол, все, ребята, у меня первое задание, рассказывает кое-что — в общих чертах, мол, в Париж меня посылают. Ну, намекает, что с дочкой генерала типа любовь закрутил, те понимающе кивают, завидуют… Но во время пьянки этот летеха называет неосторожно своего будущего тестя, кстати, начальника управления, "старым мудаком".
Через день его снова вызывают к руководству. Заходит лейтенант к генералу, а тот сидит и зло смотрит на него. Потом сообщает: "Ваша легенда меняется — бухгалтерия смету не утвердила. Вы — одинокий нищий одноглазый педераст, ночующий под мостом. Цель задания прежняя — медленное, постепенное вхождение в среду миллионеров и политиков с последующей длительной "консервацией" и адаптация на новом месте…"
Колесниченко начал сползать по стене тамбура еще до того, как Шардин закончил анекдот и после слов "цель задания прежняя…" уже не смог сдерживаться и захохотал так, что в тамбур выскочил толстяк Добровольский. Майор, сам посмеиваясь, махнул ему рукой, мол, все в порядке, и тот моментально исчез.
Отсмеявшись, Колесниченко, утирая слезы с глаз, спрятал пачку "Космоса" в карман пиджака, и спросил:
— Надеюсь, наша легенда не меняется?
— Легенда — нет, а вот задание — да. Ты — одинокий, нищий, одноглазый педераст…
— Виктор Игоревич, я серьезно…
— Ладно, шучу. Ты остаешься в Ленинграде и вербуешь этого Уткина. Только аккуратно, без давления, парень вроде сознательный, вон, маньяка выследил и грохнул, так что толк будет. Объяснишь ситуацию, скажешь, что Комитет в курсе его трансформации и что мы поможем, ну, там сознательность, миссия по спасению страны и все такое, не мне тебя учить. В общем, вербуешь по схеме инициативника плюс преференции в виде службы в органах, нашей помощи и прочее.
— Я понял товарищ ма… точнее, Виктор Игоревич. А Вы?
— А я, Сережа, срочно вылетаю в Ростов. Похоже, у меня легенда как раз меняется… точнее, меняется ситуация. Наш фигурант-японец, оказывается, связан с твоим крестником… Которого ты не смог защитить. Причем, связан, так сказать, пуповиной…
Колесниченко сразу резко перестал улыбаться. Видимо, вспомнил тот прокол. А Шардин вспомнил другое — как всего лишь пять дней назад он вдруг из майора КГБ, который, хоть и служил в Центральном аппарате, но звезд с неба не хватал и карьера которого была предопределена, внезапно превратился в члена могущественной и секретной организации. Нет, КГБ — это тоже организация в СССР мощная и могучая, но без связей и "блата" потолок для него — полковник и персональная пенсия областного значения. А тут… Не Комитет государственной безопасности, а куда как круче — "Комитет государственного контроля". И этот легендарный Мерлин, о котором в Комитете ходили легенды, но которого никто никогда не видел…
Москва, год 1976, 25 декабря
Сергей Алексеевич Вронский по кличке "Мерлин", легендарный разведчик и не менее легендарный биоэнергетик, внимательно посмотрел на майора КГБ Виктора Шардина. После чего развернулся всем корпусом ко всем четверым, сидевшим за столом для совещаний. И, естественно, также и к генералу.
— Итак, коллеги, — он коротко поклонился кивком головы поклон в сторону Сафонова и Кустова, — а также вы, товарищи офицеры, — он кивнул Колесниченко и Шардину, — сегодня окончательно и бесповоротно стали членами организации, которой на самом деле в СССР нет. Документально нет. Она нигде не числится, о ней практически никто из высшего руководства государства не знает, в нее входит ограниченный круг лиц. Но среди тех, кто состоит в данной организации, есть люди, которые входят в высшее руководство страны. Что касается секретности, то, например, товарищи офицеры прекрасно знают тонкости агентурной работы, когда наиболее ценные агенты не фиксируются в документах. Их действия не протоколируются и вообще на связь с ними никто, кроме самого куратора, никто никогда не выходит. Во избежание провала.
Вот так и наша организация — в ней состоят и офицеры КГБ, например, генерал-майор Леонов, и офицеры Генштаба, в частности, представители ГРУ, и некоторые партийные руководители. И не только. Организация носит кодовое название "Комитет государственного контроля". Нет, не Комитет партийного контроля, а именно государственного. К сожалению, коммунистическая партия со временем превратилась в бюрократический аппарат, громоздкий и зачастую некомпетентный. И поэтому в свое время Сталин проводил чистки этого аппарата, которые, согласен, были неоправданно жестокими, но которые позволили партийным чиновникам работать эффективно. К сожалению, только страх помог партии сплотится и впоследствии организованно работать на победу над злейшим врагом человечества — фашизмом. Вернее, вначале страх, а потом уже идеология. Многие партийные функционеры переродились и все же смогли отдавать себя стране, а не преследовать свои интересы — политические или меркантильные, то есть — обогащение или самоутверждение.
Именно тогда, в послевоенные годы, особенно когда стало ясно, что после Сталина к власти рвутся далеко не самые достойные представители партии, и начал образовываться "Комитет государственного контроля". Как оказалось, это было сделано не зря. Еще мой коллега Вольф Григорьевич Мессинг предсказывал в свое время, что в будущем СССР окажется перед угрозой распада и краха. Мне удалось эту информацию подтвердить…
…Шардин вместе со всеми слушал рассказ Мерлина о прошлом и будущем, о том, как они взаимосвязаны и как Комитет работал с биоэнергетиками все это время, нащупывая эту связь. Он вспомнил и о нашумевшей в свое время программе "Звездные врата", которую США проводили у себя, и про их так называемых паранормальных людей, которые могли предсказывать будущее и видеть на расстоянии. И поэтому многое из того, что говорил сейчас Вронский, было ему изначально
