И тут как будто услышав мои слова зазвонил телефон. Мне даже не надо было смотреть на экран, чтобы догадаться кто звонит. Тот, о ком мы только что говорили с Датским.
Я полезла в сумочку, в поисках телефона. Ее привез все тот же студент, который и сообщил о пожаре, который на самом деле оказался не пожаром вовсе, а тлеющей тряпкой в ведре. Кто-то втихаря покуривал в кладовке и бросил непогашенный окурок в ведро. Вот из него и валил дым. Вроде бы ничего страшного из-за халатности не случилось, а сколько повлекло последствий…
Уж лучше бы моя сумка осталась лежать в деканате. Я потом как-нибудь объяснилась с мамой. Хотя… не факт. Если бы трубку никто не взял, то мама уже заставила "папуЖору" объявить план "Перехват" для моего розыска. И что хуже… неизвестно.
— У вас телефон звонит, — подал голос мужчина.
— Я знаю, — буркнула, продумывая что же говорить маме, а о чем лучше смолчать.
— Давайте я ей все объясню, — Датский протянул руку.
— Вот счас я вам и дала, — огрызнулась, начиная заводиться. — Да, мам, — рявкнула в трубку, принимая вызов.
— Доченька, а ты где? — елейным тоном поинтересовалась она.
— В машине, — ответила коротко, надеясь, что на этом разговор и закончится.
— А с кем в машине? — ее голос стал еще слаще.
Мне хотелось завыть раненой белугой. Началось. И ведь правду не скажешь. Датский прав, будет еще хуже, когда матушка узнает о приступе астмы.
— Мам, я не могу говорить. Это неудобно, — старалась свести к минимуму разговор, чтобы потом разобраться во всем.
То ли от волнения, то ли еще от чего, но мне почудилось, что начинает приближаться новый приступ. А это не сулило ничем хорошим.
— Доченька, но ты намеками… Намеками… — маму так и подмывало узнать подробности.
А я… задыхалась. Я чувствовала это. Еще немного и я не смогу вздохнуть.
— Мам, я сегодня не приеду. Планы поменялись. Потом позвоню, — я уже не говорила, я отрывисто лаяла. — Целую.
И отключилась, надеясь, что у мамы хватит такта мне не перезвонить.
— Вам плохо? Опять? — Датский бросал обеспокоенные взгляды в мою сторону, не забывая смотреть на дорогу. В этот раз он ехал быстро, но плавно. Как будто чувствовал, что любые рывки будут мне неприятны.
— Сейчас пройдет, — буркнула, вспоминая как учили правильно дышать при приближающемся приступе, иной раз мне удавалось купировать.
Я жутко не хотела назад в больницу. А если приступ повторится, то ничего другого не останется как сдаваться эскулапам. Вдох. Выдох. Задержка дыхания. Вдох. Выдох. Я про себя считала все как меня учили.
Медленно, но предвестники нового спазма стали отступать. Я это чувствовала.
— Вам легче? — задал вопрос Датский, останавливая машину. — Или надо ехать назад в больницу? — он вполне осознавал что с приступами шутки плохо. Доктор Айболит наглядно рассказал что может быть. Кого он пугал больше меня или Датского я не знала, но его речи достигли цели.
— Да. Значительно, — я на самом деле чувствовала себя значительно легче. — Мы приехали? — спросила, вглядываясь в обстановку за окнами машины. Пока мы ехали и я боролась с приступом мне было не до красот за бортом. Я вообще не обращала внимание куда мы ехали. — А где мы?
— Вы только не подумайте ничего дурного, — принялся меня успокаивать Датский. — Мы возле моего дома.
— А почему? — задала вполне резонный вопрос.
— Обещайте мне подумать прежде чем ответить, — мужчина меня как будто не слышал. — Не принимайте сразу решений.
Я удивленно воззрилась на Датского, лицо которого подсвечивалось огнями горящими на щитке приборов.
Что он хочет мне сказать? Зачем он привез меня к своему дому? Что он от меня хочет? Сотни вопросов теснились в голове. А ответы мог дать только Принц Даниилович.
— Хорошо, — осторожно произнесла, ожидая что он скажет дальше.
— Я так понял, что вы живете одна. Правильно? — переспросил Датский.
— Ну, допустим.
— Я ваш декан и несу за вас ответственность, — продолжил мужчина.
— Ну, допустим, — кивнула, соглашаясь.
— Врач сказал, что приступ может повториться. И похоже, что это почти случилось, — с ним было сложно не согласиться. Недавняя паника, которую я испытала, от осознания, что вот оно опять на подходе, до сих пор неприятно холодила душу.
— Да, — подтвердила.
— Вам нужен кто-то, чтобы помочь в случае чего…
— Что-то я не улавливаю связи, — на самом деле начала догадываться о задумке Принца.
— Я не могу вас оставить одну… а вдруг что-нибудь случится… а вы не успеете вызвать скорую. И что тогда? — рука мужчины со звуком опустилась на руль.
Мужчина озвучил то, чего я сама боялась на самом деле. Когда в детстве со мной случались приступы, пока мы не определили их причину, со мной всегда была мама. Она спала рядом, чутко прислушиваясь к моему дыханию. С ней я не боялась, зная, что если вдруг что-то случится, то мама придет на помощь. Но теперь мама была далеко, а я… я одна. Сегодняшний приступ был настолько внезапен, что я растерялась. Подспудный страх не вздохнуть, когда воздух жизненно необходим сидел на подкорке и управлял всем моим существом. Прекрасно понимала, что не только аллерген мог вызвать приступ удушья, но его могла спровоцировать я сама, постоянно думая о нем. Моя астма в детстве имела еще и психологическую подоплеку.
— Тогда я… могу умереть. Кажется так сказал доктор Айболит, — невесело улыбнулась, а скорее оскалилась.
— Кто? — удивился декан.
— Врач. Я мысленно так его окрестила.
— Да. Очень похож, — Принц потянулся и включил свет в салоне автомобиля.
Я же смотрела перед собой, от волнения засунув ладони между коленями. Была у меня такая неосознанная привычка, от которой никак не могла избавиться. Мама меня постоянно за нее ругала, говоря, что это некрасиво.
— Так что? — спросил Датский.
— Что так? — тон в тон произнесла в ответ.
— Вы будете не против? — Принц Даниилович сверлил меня взглядом.
— Не против чего? — какой-то глупый разговор случился между нами. Вопрос на вопрос.
— Переночевать у меня, — мужчина произнес фразу и тут же поморщился. — Ой, вы не подумайте ничего дурного.
Я и не думала. А всего лишь пыталась разобраться в себе. Насколько мне страшно остаться одной в квартире. Мама далеко, она не поможет. А декан дело говорит.
— А жена? — вспомнила о семейном положении мужчины.
— А она при чем? — он провел рукой по волосам.
— Она разве не будет против? — вряд ли ей понравится превращать свой дом в ночлежку.
— Она в столице, — голос мужчины как-то незаметно изменился. Однако я не обратила на это внимание, думая о своем.
И почему я не завела в академии ни одной близкой подруги? Будь хоть одна, не понадобилось бы стеснять декана.
— Я согласна, — ответила в ту же секунду, боясь передумать.
— Тогда — пошли? — Принц Даниилович
