В такси по дороге раздумывала, а не поехать ли к академии за своей машиной, но потом решила отложить возвращение железного коня до лучших времен. Я была не в том расположении духа, чтобы садиться за руль. Как говорил "папаЖора" — "не уверен, не пибикай". В этом вопросе я ему доверяла.
Выходные прошли вполне спокойно. Я на всякий случай посетила аптеку и запаслась всеми возможными средствами от внезапного приступа. К счастью, ни днем, ни ночью они мне не понадобились. Я на радостях решила, что беда прошла мимо, случайно заглянув в окошко.
Даже маму вполне устроил мой сумбурный рассказ о новом знакомом. Она особо меня не пытала и не выспрашивала подробности. То ли она была чем-то занята во время звонка, то ли боялась спугнуть госпожу удачу.
В итоге, до понедельника я все дни провела дома, занимаясь просмотром передач по центральным каналам, что со мной случалось крайне редко. К концу воскресенья, правда, набила шишку на лбу от постоянной встречи руки с лицом. Я устала задаваться вопросом как люди "это" смотрят и у них не вылезают из орбит глаза от "диких", на мой взгляд, передач и фильмов, где если речь идет не об убийствах, то об изнасилованиях или о побоях в порыве ревности. Насытившись средствами массовой информации на пятилетку вперед, я выключила телевизор, пообещав себе не подходить к нему вообще, разве что в случае протирки горизонтальных поверхностей от пыли.
Начало рабочей недели выдалось знаменательным — я проспала. Причем не на десять или пятнадцать минут, а на целый час, что было кране критично, с учетом того, что мне следовало еще добраться до академии, причем своим ходом, а не на машине. Естественно, пришлось вызывать такси и сломя голову лететь на занятия. Не знаю по какой причине это было для очень важно. Подозреваю, что подспудно я не хотела плохо выглядеть в глазах Принца Датского.
Удача отвернулась от меня не только с утра, но продолжала отворачиваться и дальше, поскольку занятие, на которое я опоздала вел декан, замещающий отсутствующую преподавательницу, из-за которой поменяли расписание.
— Разрешите войти? — подала я голос, заглянув в аудиторию.
Датский только-только перестал что-то говорить на тему государственного устройства стран третьего мира.
Мужчина замолчал, смерив меня долгим взглядом, не сулившим ничего хорошего. Я уже трусливо подумала, что если бы знала о замене, то лучше бы прогуляла урок. В этом случае могла сослаться на недомогание. А так кроме правды ничего в голову не лезло. Придумать же достойную причину фантазия не позволяла.
— Заходите, Зыкова, — разрешил он совершенно внезапно для меня. Я на мягких лапках, стараясь сильно не стучать каблучками, начала пробираться к свободному месту. В этот момент думать о своем любимом возможности не было. Следующий его вопрос прогремел как гром среди ясного неба. — Как ваше здоровье? Вы обратились к врачу?
Вот только этого мне не хватало. Отвечать перед студентами мне совершенно не хотелось, а тем более что-то объяснять, ведь наверняка любой мой ответ вызовет шквал дополнительных вопросов. Студенты народ любознательный, особенно когда не желают слушать преподавателя.
— Все хорошо, — постаралась ответить как можно более нейтрально и надеясь, что декан поймет мое нежелание углубляться в проблему.
— Если с моей стороны нужна какая-либо помощь, то я всегда готов ее оказать, — произнес мужчина, заставив меня обернуться по ходу движения, чтобы поблагодарить за беспокойство. После слов декана народ зашушукался, чего я собственно и боялась больше всего.
— Зыкова, да ты теперь знаменитость…
— Что случилось? Расскажи, Мадонна.
— К ней теперь особое отношение. Ни как зря…
— Вот живут же люди, бах, и сразу в любимчиках…
— Что ты сделала, чтобы добиться расположения?
Реплики сыпались одна за другой, пока я садилась на свободное место.
Вот зачем он так поступил? Зачем вообще вспомнил о случившемся? Теперь мне придется отвечать на вопросы, а я ой как не хотела.
Я полезла в сумку за тетрадкой и ручкой, чтобы конспектировать все что произнесет красивый рот декана. Тетрадь нашла и выудила на свет божий, а вот с ручкой приключилась беда. Я взяла не ту. Паста в ней кончилась еще несколько дней назад. Все хотела поменять, да забыла. А в спешке схватила именно ее. Другой же у меня не было.
— На. Возьми, — меня тронули за руку.
В другой раз я бы шарахнулась, а тут почему-то сдержалась. Хотя, когда увидела кто сидел рядом удивилась. И как я его сразу не заметила? То ли я была слишком поглощена собой и репликой декана, то ли Данияр Климов сидел, словно мышка, но факт остается фактом. Если бы я обратила внимание кто сидит со мной на одном ряду, то пошла бы искать другое место.
— Не на… — начала отнекиваться.
Потом вспомнила как некрасиво поступила с Даником на дне рождении Лили, устыдилась собственного поведения и… решила загладить свою вину. Хотя бы таким вот образом.
— А у тебя? — спросила, видя как потеплел настороженный взгляд парня, стоило мне изменить направление разговора.
— А я запасливый, — улыбнулся он, протягивая ручку.
Я и не знала, что в глазах у Даника спрятана россыпь золотистых звезд. Внезапное открытие заставило меня совершать необдуманные поступки. Во-первых, я приняла ручку, правда, стараясь не коснуться парня, а, во-вторых, улыбнулась в ответ. Сама не заметила как это получилось.
— Спасибо.
— Да не за что, — ответил он и… уткнулся в свой конспект. И даже не произнес свою коронную фразу "О, Мадонна", чем сильно удивил.
Датский начитывал материал, скользя взглядом по аудитории, которую быстро усмирил всего одной фразой "кто хочет рассказывать вместо меня?", желающих не нашлось.
Всякий раз, когда я смотрела на декана, то перехватывала его взгляд.
Совпадение?
Скорее всего.
Занятие пролетело незаметно. Что тому послужило причиной, я не знала. То ли харизма Датского была чересчур велика, то ли материал был интересный, но студенты сидели молча, внимали и не шумели. Лишь под конец начали потихоньку шевелиться. Все же лавки в аудитории были не очень удобные. Плоские и твердые. Видимо, для того, чтобы студенты не спали на лекциях.
Уже когда прозвенел звонок и преподаватель покинул аудиторию, подал голос Климов, сидевший тише воды ниже травы. Я даже подумала, а не заболел ли он. Слишком уж не характерным было поведение парня.
— Что случилось в пятницу? Тебе стало плохо? Говорят декан тебя на руках нес, — тихо произнес Данияр, пытливо смотря на меня пока собиралась.
Я хотела съязвить, мол, тебе оно надо чужое горе? Но почему-то язык не повернулся, выдав совершенно иное.
— У меня на дым аллергия. Как оказалось, очень сильная, — дальше продолжать не стала, считая, что пусть додумает самостоятельно
— Надо было мне сказать, я бы тебя
