— Вот только не надо меня жалеть, — воскликнул он. — И да. Это правда. Гордись, — красивые черты исказила горькая усмешка. — Будет что рассказать своим внукам…ну или Датскому. Посмеетесь надо мной вместе.
— Зачем? — кажется, у меня дрожали руки.
— Что "зачем"? — удивленно хмыкнул парень.
— Смеяться, — мой голос стал еще тише. — Я не считаю, что над такими вещами надо смеяться. Мне, наоборот, больно это слышать. Я… не думала… что все настолько… серьезно… из-за… меня, — приходилось подбирать слова, чтобы не сказать лишнее.
— Теперь ты знаешь, — глухо произнес Климов, повесив голову. Вся его поза излучала смирение судьбе. Внутри защемило сердце, но не от жалости, а от понимания, что всему виной я. И только я.
— Дань, прости меня, если сможешь. Я на самом деле не хотела причинить тебе боль, — в едином порыве, я преодолела несколько метров до парня и взяла его за руки. Это было именно то, чего мне хотелось. В чем я нуждалась. И, возможно, нуждался он.
Климов с удивлением посмотрел на наши руки.
— Ты сама до меня дотронулась. Надо же…
— Не только у тебя есть свои скелеты в шкафу. Мой полон доверху. Но я постепенно от них избавляюсь, — ухмыльнулась.
— Расскажешь? — внезапно спросил он.
— Боюсь, что после того, как я их извлеку на белый свет, ты от меня сбежишь, куда подальше, — я даже поежилась, представив этот сеанс психоанализа.
— Я выдержу. И не такое выдержал, — ответил Климов. — Расскажешь, когда посчитаешь необходимым. Я подожду, — сказал он как когда-то в прошлом. И у меня зажглась слабая надежда поменять судьбу.
— А ты меня еще хоть немного любишь? Ты не подумай, это не праздный интерес. Спрашиваю не для того, чтобы еще раз провернуть нож. Для меня это важно. Действительно важно знать, — я смотрела в зеленые глаза парня и видела в них зарождающееся понимание.
— Люблю. И не прекращал любить, — твердо произнес он. — Это все что ты хотела узнать?
Климов не стеснялся своей любви. Он жил с нею. Страдал с нею. Но не отрицал. Смирился.
— Нет. Я хотела бы узнать… есть ли у меня, пусть маленький, но шанс… — дальше горло передавил спазм.
— Шанс на что? — Данияр вынуждал меня озвучить все то, о чем я думала.
— Шанс начать все сначала… для нас, — последнее выдохнула, а не произнесла.
— Шанс есть всегда, — радостно заулыбался он. — И я больше всего хочу его нам дать. Если ты не против?
— Знаешь, я не просто "не против", я очень даже "за", — засмеялась от счастья.
— Выйдешь за меня замуж? — вдруг спросил Климов.
От неожиданности я замерла с широко открытыми глазами. К счастью, это длилось недолго. По крайней мере, искра в глазах Данияра не успела погаснуть.
— Прямо сейчас? — спросила в ответ.
— Нет, после того, как мы закончим академию. Мы же должны побыть еще немного студентами, прежде чем станем муж и жена.
— Да.
— Что "да"?
— Я выйду за тебя замуж сразу после окончания академии.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Знаешь, а я тебе верю…
ЭПИЛОГ
Сегодня, как и вчера, как и позавчера мы ездили по святым местам. Храмы: полуразрушенные и пустые; полностью сохранившиеся до настоящего времени. Безлюдные и те, в которых до сих пор проводят службу, все они навевали на меня несказанное умиротворение. После их посещения на душе становилось все покойнее и покойнее. Демоны прошлого отступали за черту видимости, растворялись, исчезая. Моя душа пела от счастья.
Наши друзья были в шоке, когда узнали куда именно мы собрались с мужем в свадебное путешествие. Нет. Нас не манила Европа огнями городов, и Азия нас не прельщала, мы выбрали небольшую страну с богатыми культурными традициями. Ту, в которой сохранился огромный пласт прошлого, если не в первозданном, то том виде, в котором его можно было увидеть и потрогать, вдохнуть пыль времен.
Когда-то стены храмов, которые мы посещали, видели другую жизнь, других людей, слышали другие речи. И это все наложило свой отпечаток на ауру древних мест.
Прикасаясь к стенам, простоявшим не одну сотню, а то и тысячу лет, осознаешь, что человек всего лишь песчинка в часах вечности. Упадет вниз, ее никто и не заметит.
Сколько людей, столько и песчинок.
И как прекрасно среди миллиардов песчинок найти одну, свою, единственную.
Я нашла. И благодарна всем богам, которые позволили мне ее не потерять.
Скоро придет мой муж.
Я с нетерпением жду его и вновь волнуюсь, как и всякий раз, когда он приходит. Я жду его, чтобы заглянуть в любимые глаза и увидеть в них ту искру, которая горит лишь в глазах любящих и любимых. Без нее невозможно проникнуть за завесу тайны. Лишь она является путеводной нитью во тьме безвременья.
Как же сладко любить и быть любимой.
— Доня? Где ты, моя девочка? — голос мужа как всегда вызывает во мне волну возбуждения.
— Я здесь. В гостиной.
Мы с мужем на время нашей поездки сняли небольшой домик в горах, посреди леса. Вокруг деревья, травы и только мы вдвоем. Чудесное место, где нет суеты, шума и гама города. Зато есть ручей неподалеку, щебет птиц и шелест ветра, запутавшегося во флюгере на крыше.
— Я привез все что ты заказывала, — он подошел и поцеловал меня в обнаженное плечо. Майка предательски его оголила.
— А я уже приготовила ужин. Сегодня у нас чечевичная каша с ребрышками.
— То-то я думаю, чем так сладко пахнет.
— Иди мой руки и садись за стол. А то все остынет.
— Уже бегу, моя дорогая, — муж еще раз поцеловал меня в плечо и пошел выполнять наказ.
Пора накрывать на стол. Время ужина.
А когда мы покушаем, все уберем, настанет другое время. Самое сладкое и приятное.
Я с предвкушением жду этого часа, чтобы кое-что показать мужу.
Старинные часы на камине идут тихо, а бьют громко. Полчаса. Еще полчаса и мы окажемся совершенно в другом мире. Там, где царит сладострастие, нега и удовлетворение. Там, где нет никаких барьеров и нет преград. Там, где любое желание исполнимо.
Это наша тайна. Это наш маленький секрет.
Сегодня я, наконец, прогоню последнего демона, проиграв до конца давно забытую историю.
Спустя год после нашего воссоединения с Данияром, я нашла в себе силы открыть ему свое прошлое. Мне казалось, что так будет правильно и честно. Чтобы понять друг друга и полюбить до кончиков ногтей не стоит ничего скрывать, даже то, что кажется постыдным и ужасным.
Даня меня внимательно выслушал и пообещал во всем разобраться. И вот этот день настал.
И вот я иду в нашу спальню и надеваю платье. Оно желтое в горошек, именно такое, какое было у меня когда-то давно, только на несколько размеров больше. Все же я выросла. Белые носочки и черные туфельки с пряжками. Под платьем нет ничего. Это сюрприз. Для Данияра… и для меня. Это мой протест прошлому.
— Донюшка, иди сюда, ты мне нужна, — слышу я голос
