— Ну, здесь уже играет роль моё собственное происхождение, — пожал я плечами, — я — принц. И моя обязанность — проявлять заботу о каждом подданом, вне зависимости от его расы и происхождения.
— Приятно это слышать. Не удивлюсь, если однажды вы станете отличным королём, — в этот момент он снова посмотрел на меня со странным намёком, но, увидев мой недоумевающий взгляд, поспешно продолжил, — я сам стараюсь придерживаться подобных взглядов. Рацион в столовой я уже всем уравнял. Воплей было много, но мне удалось настоять на своём. Ещё бы эти блатные общежития уравнять, но там совсем уж глотки понадрывают, если сейчас тронуть… Ничего, если в следующем году ещё один корпус общежития появится, глядишь, и придумаем чего. Я так понимаю, господин принц, вы узнали всё, что хотели.
— Почти, — кивнул я, — мне бы хотелось задать вам немного личный вопрос. Что в здании Университета делают драконы?
Ректор, казалось, на мгновение утратил невозмутимость. На кулаках выступили костяшки, а зрачки самую малость расширились.
— А вот о факте того, что в Университете драконы, я бы попросил сильно не распространяться, — сдержанно сказал Ахириэль. После чего рывком встал со своего кресла, подошёл к окну и посмотрел в него.
— Ваше высочество, — донёсся до меня его тихий и взволнованный голос, — вы знаете, что я к вам всегда хорошо относился, так вот сейчас вам мой совет. Забудьте о том, что видели сегодня здесь драконов. Потому что в противном случае это ударит по вашим интересам, и совсем не так, как вы того ожидаете. А теперь, — дверь за моей спиной открылась сама собой, — не сомневаюсь, что у вас есть много важных дел. Покидая кабинет ректора, я, невзирая на настоятельную рекомендацию от того, кто понимал в десятки раз больше, чем говорил, никак не мог выбросить эти мысли из головы. Что значит: ударит по моим интересам? У меня-то какие могут быть дела с драконами? Но ответа на этот вопрос, конечно, не было…
***
Когда я возвращался обратно, то внезапно столкнулся нос к носу с сэром Аристо.
— Какая встреча, ваше высочество, — ехидно ухмыльнулся преподаватель иллюзий, — рад, безмерно рад вас видеть.
— Добрый день, сэр Аристо, — почтительно склонился я.
— Наслышан о твоих подвигах, наслышан, — улыбнулся преподаватель, — вот это я понимаю — направить молодую неуёмную энергию, да в нужное русло. А то ученик-то ты был способный, Дитрих, да только дурь в голову так играла, что только и оставалось, что за голову хвататься. Особенно эти чернильные пульки… вы бы знали, сколько времени после вашего исклю… выпуска понадобилось, чтобы их полностью искоренить, сколько хворостин о нерадивые задницы измочалить.
— Уверен, вы тоже когда-то были ребёнком, сэр, — хмуро заметил я, — и, уверен, что в своё время и вы добавили седины своим наставникам.
— Как не стыдно, принц Дитрих, — сэр Аристо покачал головой, — я был благочестивым и степенным ребёнком, гордостью своих родителей, ныне покойных, да благословит Создатель их души. Так, что-то давно кухарки Матьи не было видно, — сказал он, сворачивая в сторону кухонь, — я же час назад просил её принести мне обед. Куда она запропастилась?
Ещё до того, как мы подошли к продуктовой подсобке, я уже услышал вполне характерные придыхания и стоны. В следующий момент преподаватель открыл дверь подсобки… и застыл, скептически осматривая увиденную сцену. После чего с самым ехидным выражением лица повернулся ко мне и сказал:
— Ваше высочество! Не будете ли вы так добры прояснить нам некоторые моменты сложившейся ситуации?..
Глава 1.3
Глава 3, в которой я возвращаюсь обратно в столицу.
— Эх, хорошо с вами путешествовать, вашбродь, — Ахеол довольно откинулся в карете, поглаживая сытое брюхо и изредка спуская руку ниже, почесать сокровенное, — и старых знакомых навещаю, и новых завожу… красота, да и только. Во дворце особо не разгуляешься, там на рожу приличных — раз, два — и обчёлся, так ещё и язык у всех, как помело.
— Я тебя когда-нибудь прибью, — выдохнул я, жалея, что под рукой нет хорошей сковороды, — придушу, утоплю, шкуру живьём спущу! Ну неужели нельзя было найти более укромное место?!
— Очень соскучился я по Матьюшке, вашбродь, — виновато сказал Ахеол, — как только она накормила меня, тут я и понял, что всё, не могу больше сдерживаться…
— УБЬЮ!.. — взвыл я, бросаясь на него и начиная душить.
— Это вы, вашбродь, правильно, гнев в себе не держите, вредно это для душевного здоровья, — успокаивающе приговаривал Ахеол, совершенно не сопротивляясь. При этом было такое чувство, что сжимаю я не шею живого человека, а, по меньше мере, железную трубу, — хотите вы в меня потом из арбалета постреляете? Прекрасно успокаивает нервы, уверяю вас! Или, нет, есть идея лучше! Вы меня свяжете, чтобы я, такой негодяй, не смел сопротивляться, а сами в меня кинжальчиком потыкаете?
Застонав, я отпустил его, откинувшись на своём сиденье. Меня до сих пор трясло от унижения, когда я вспоминал сцену, где сэр Аристо отчитывал меня перед ректором Ахириэлем. К счастью, ректор проявил понимание и очень быстро прекратил унизительные распекания.
— Ахеол, почему ты не женишься? — устало спросил я, — ну зачем тебе столько женщин? Всех же всё равно не перелюбишь. Или тебе так в удовольствие на моих нервах играть?
— Да как можно, вашбродь, — мерзкий лицедей снова бросился мне в ноги, — да я только благодаря вам, считай, и человеком стал, свет белый хоть немного повидал. А насчёт любви — так меня, может, вашбродь, Создатель для того таким сотворил, чтобы я бедным и несчастным женщинам, которым судьба дала не самую завидную долю в виде женитьбы по расчёту на каком-нибудь старом хрыче, ночь любви и ласки дарить. А женщин таких по деревням ой много, вашбродь, много, боюсь, что и не хватит меня на всех-то…
Я лишь устало закатил глаза. Сколько ни спорил с ним на эту тему — всегда он умудрялся, аки змей, ускользнуть от этой темы.
— Ну а детей твоих сколько сейчас по деревням Тискулатуса бегает — таким вопросом ты не задавался? — спросил я.
— А ежели и бегает — так что с того? — легкомысленно пожал плечами телохранитель, — плодиться да размножаться тоже кому-то надо. Да и потом — коли моя порода, так выживут, вашбродь, все выживут. Я же выжил вот как-то. Хотя папашку своего в глаза ни разу не видывал. И они выживут, вашбродь.
— Ну, если повезёт в детские дома попасть, — мрачно ответил я, открывая окошко за своей спиной, через которое обычно переговаривался с кучером, — тогда, может, и выживут.
— А вот и наоборот, Ваше Высочество, — кучер с внешней стороны не преминул возможностью вступить в разговор, зная, что при мне можно позволить себе куда большую степень откровенности,
