– Приготовьтесь, ребята, – тихо прошептал Рейнар. – Это будет не сложнее наших тренировок.
Ксермет почувствовал, как его ладони мгновенно вспотели. Он нащупал под накидкой меч и набрался решимости пустить его в ход. Во рту у него пересохло. Он сотни раз отрабатывал всевозможные удары и выпады, однако никогда при этом не задумывался о том моменте, когда ему впервые придется применить свои умения на практике.
Ксермет почувствовал, как стоящий рядом с ним Джад расправил плечи и пошире расставил ноги, готовясь отразить атаку. Ксермету было жутко интересно, волнуется ли Джад так же, как и он сам. В тот момент он был полностью уверен, что никогда не узнает этого по той простой причине, что никогда не спросит Джада об этом из страха предстать трусом в глазах товарища.
На деле все опасения Ксермета оказались напрасными.
– Парни, вали этого здорового, с мальчишками потом разберемся, кто из них кто! – выкрикнул кто-то, и темная улица затерянной в степях деревушки огласилась звоном мечей.
Волнение Ксермета словно рукой сняло, и отточенные долгими часами изнурительных тренировок рефлексы взяли свое. Ксермет парировал удары, отступал назад, переходил в атаку, уворачивался и вновь наступал. Джад сражался с ним плечом к плечу. Это была их первая битва в бесконечной череде будущих сражений.
Фигура Рейнара бешено кружилась рядом с ними в свирепом танце со смертью. Через несколько минут все было кончено. На земле лежали четыре мертвых тела. Джад потирал ушибленное плечо, Ксермет пытался разглядеть в лунном свете свою первую рану, из которой вдоль правого предплечья медленно сочилась кровь, а Рейнар деловито шарил по карманам убитых.
В проем двери опасливо выглянул пожилой мужчина с пышными седыми усами на морщинистом лице. Судя по засаленному фартуку и закатанным рукавам рубахи, это был хозяин трактира.
– Кто эти люди? – спросил Рейнар, заметив его. – Что им здесь было надо?
– Разбойники и предатели, вот кто, – брезгливо сплюнул трактирщик на землю. – Королевство на пороге войны, а они… Да что я говорю, на каком пороге, война-то уже началась. По слухам, акамарцы сейчас всю Саифию под своим контролем держат. Деджа Зандра казнили, а король до сих пор…
Старик что-то продолжал говорить, но все его слова сливались в ушах Ксермета в единый монотонный звук. Деджа Зандра казнили, проносилось у него в голове опять и опять. Отца больше нет.
Ксермет почувствовал чью-то руку у себя на плече и медленно пришел в себя. Джад молча смотрел на него, и его взгляд, полный поддержки и уверенности, был красноречивее любых слов. В этот момент Ксермет вдруг осознал, насколько беспочвенными были все их ссоры последних месяцев, и понял, что Джад был самым близким для него человеком на всем белом свете.
– То есть, говоришь, есть слухи, что награду за нас большую Аниго назначил? – констатировал Рейнар.
– Пуд чистого золота, точно говорю, перед лицом звезд, – машинально взглянул старик на ночное небо. – Да только как же можно-то, против своего же народа! И ведь уже три дня у меня здесь, половину запасов выпили и съели и не платят ни за что. А куда нам с ними, у нас в деревне одни старики, дорогу-то новую когда достроили, к нам мало кто сюда заезжает. Молодые все в город перебрались, а мы…
Старик еще долго сетовал на жизнь и непрошеных постояльцев, пока Рейнар седлал лошадей и привязывал к ним тюки с продовольствием, купленным на деньги, которые он собрал по карманам у убитых.
– Ладно, старик, ты уж извини, но с телами тебе самому разбираться, – сказал наконец Рейнар, запрыгивая на коня. – И не вздумай кому-то что-то сказать, со мной шутки плохи, тебе и пуд золота тогда ни к чему будет.
– Да как же можно так думать, – запричитал трактирщик. – Я верный сын Гакруксии, да не приведут звезды до такого опуститься!
Остаток пути до замка Касы они проделали верхом за три дня. Рейнар решил, что дальше прятаться не имеет смысла и лучше гнать во весь опор, пока их не настигли другие охотники за наградой.
Из клетки послышался громкий хлопок, и Ксермет поднял глаза. Аниго по-прежнему стоял на своем месте с широко вытаращенными от испуга глазами и удивленно смотрел на свой зад. Ксермет не верил своим глазам. Неужели он так искусно прикидывается? Сложно поверить, что этот человек, правивший почти половиной мира, превратился в траву. Хотя притворяться ему тоже незачем. После того как он разграбил все королевство, пощады ему явно не будет. Сначала это бескрайнее необузданное бешенство, как у диких животных. А теперь вот это…
Ксермет передернул плечами, вновь вспоминая события последних дней. Их легион уже несколько недель стоял лагерем на окраине долины Чурро, широкой, покрытой лесом впадины, расположившейся между высоким горным массивом и бескрайними степями западной Гакруксии. Они зализывали раны после продолжительных боев с превосходящими силами акамарского батальона.
В конце концов они одержали победу, однако она далась им совсем непросто. Многочисленные стычки и бои в труднопроходимой местности сократили их численность почти втрое. Каса был вне себя от ярости и называл все это своим самым большим военным просчетом. Он совершенно не ожидал встретить столько акамарцев в таком отдаленном районе Гакруксии. Разведка, конечно, доносила некоторые сведения о передвижениях мелких групп противника в этом регионе, но о таком количестве акамарцев в этих лесах никто и подумать не мог.
– И откуда они только здесь оказались, – раздосадованно воскликнул Каса по меньшей мере в десятый раз за день и разъяренно запустил обглоданную кость в кусты. – Столько людей положили, а сколько еще от ран помрут… – Он бросил злобный взгляд на Ксермета и Джада, которые сидели на противоположной стороне костра, но тут же смягчился. За тот год с небольшим, что они провели в его владениях, он проникся к ним почти отцовской любовью.
Своих детей у Касы не было. Вернее, больше не было. Его старший сын погиб много лет назад во время стычки с кочевниками, которые то и дело совершали набеги на приграничные поселки королевства. Проблем никто не ожидал, он всего лишь должен был прогнать восвояси небольшой отряд мародеров, человек двадцать – тридцать. Сопротивления с их стороны не было практически никакого, кочевники почти сразу пустились в бегство. Однако во время погони лошадь сына Касы оступилась и упала, в результате чего он свалился на землю и сломал себе шею.
Младший сын Касы умер двумя годами позже от горячки в возрасте десяти лет. Когда через три года его жена сказала, что опять беременна, Каса не мог поверить своему счастью и благодарил звезды за то, что на старости лет они вновь послали ему ребенка. Однако его радость длилась недолго. Его жена не пережила долгих и мучительных родов,
