Стоило нажать на соединение, как взволнованный голос Лайзы поинтересовался все ли у меня в порядке.
— Все отлично, — заверила подругу.
— Дитрих тебя не съел? — поинтересовалась она. Я же начала давиться со смеху, видя удивленное выражение лица графа.
— Нет. Замуж позвал, правда, почему-то забыл сказать, что любит, — немного укорила, сидящего рядом мужчину.
— Неправда, — воскликнул он. — Я постоянно твержу, что люблю… только не вслух, — чуть тише произнес Дитрих.
— А я следила за вами из-за кулис и все гадала чем же дело кончится. Оказалось, что мои восемьдесят пять процентов, которые я прогнозировала, что вы еще до конца месяца обручитесь, сбылись, — радостно сообщила мне Лайза.
— А что же входило в оставшиеся пятнадцать?
— Что граф выскочит на сцену, вскинет тебя на плечо и умчит в неизвестном направлении. Однако эти пятнадцать вырастали до семидесяти, если бы ты вышла на сцену в том купальнике, что мы купили специально для конкурса.
— Что еще за купальник? — воскликнул Дитрих.
— Я потом покажу, — пообещала, чтобы успокоить вмиг раззадоренного мужчину.
— Не удалось мне побыть королевой красоты, — пожаловалась подруге.
— Ты моя королева. Разве этого мало? — спросил на полном серьезе граф. Я на миг замерла, оценивая обстановку. И поняла, что шутка в данном случае будет совсем неуместной.
— Лайза, я перезвоню, — выдохнула, прерывая связь. — Дитрих, ты — мой король. Впрочем, со мной или без меня, ты им был, есть и будешь. А я… я только с тобой королева. И если вдруг, в один прекрасный день, ты передумаешь… я постараюсь принять твой выбор… возможно даже понять … и простить. Но я никогда, слышишь, никогда в жизни не смогу простить предательства! Второй раз мое сердце не выдержит. Умрет оно, умру и я. В принципе, тогда мне будет уже наплевать что случится дальше. Я к чему тебе это говорю… Не для того, чтобы ты меня пожалел… нет… не для этого. Я хочу быть честной с тобой до конца, а взамен прошу того же самого. Я пойду за тобой хоть на край света, ты только позови. Я буду там, где будешь ты. Я стану плечом к твоему плечу и поддержу, если потребуется. И я отдаю в твои руки свое сердце, впрочем, оно и так уже твое. Сразу говорю, что оно не оригинал, а всего лишь запчасть, чтобы перед алтарем ты смог отказаться по этой причине, — постаралась немного смягчить свои слова шуткой.
Дитрих был серьезен как никогда.
Вдруг он встал и без разговоров вышел из комнаты. Я замерла, не зная как реагировать. Но буквально через минуту вернулся. Подошел ко мне. Помолчал… и опустился на одно колено, протянув раскрытую ладонь. На ней лежал неказистый золотой ободок, чуть поцарапанный, и чуточку не круглый.
— Это единственное что мы нашли после катастрофы. С ним выходила моя мать замуж, его надевала моя прабабка, а до нее ее. Этому кольцу триста лет. Его сделали из слитка, найденного на одном из приисков. С тех пор оно передается из поколение в поколение и дарится единственной, той, которая тронула сердце наследника рода. Иногда, оно лежит и ждет своего часа целое поколение, а то и два. Я дарю его тебе. Примешь ли ты его?
Ответ на вопрос не заставил себя ждать.
— Конечно же — да, — протянула дрожащую руку, предлагая надеть его себе на палец.
К моему удивлению, оно пришлось впору.
— Значит, ты согласна?
— Да. Да. И еще раз — да, — выдохнула, испытывая одно лишь желание, поцеловать Дитриха.
Наши губы встретились где-то на середине пути и продолжили свое знакомство.
Могут ли целоваться души?
Если бы меня об этом спросили некоторое время назад, я бы рассмеялась. Но в миг, когда мы оба стояли на коленях друг перед другом, а наши пальцы сплелись между собой, я почувствовала что не только губами прикасаюсь к губам Дитриха. Так же, как не только его губы прикасались к моим губам.
Наши души, снявшие с себя одежду, обнаженные в своем естестве, вели неспешный разговор, тесно сплетаясь между собой, даря другому частицу себя, получая взамен сторицей.
Как жаль, что все когда-нибудь заканчивается. Но в то же время здорово, что закончившись, оно может повториться вновь.
Поцелуй прервался, оставляя после себя сладкое послевкусие на губах.
Звонок коммуникатора, прозвучавший в самый неподходящий момент, пинком выбил из блаженного состояния, в котором я пребывала под впечатлением от поцелуя.
— Как не вовремя, — прошептала, собираясь сбросить вызов.
— Возьми, — попросил Дитрих. — Вдруг это что-то важное.
Я нехотя приняла вызов. Звонившим оказался мой адвокат, от которого я ждала звонка гораздо позже.
— Сандра, поздравляю вас, вы свободная женщина, — довольно произнес он. — Джек подписал все бумаги.
— Как так получилось? — я не верила своему счастью.
— Я не стал вам сразу говорить, собираясь вначале проверить. А потом решил, что сообщу все приятные сведения оптом. Ваш ныне бывший муж, несколько раз пытался совершить незаконные операции с трастовым фондом вашей бабушки. Обе сорвались, я об этом узнал и пригрозил Джеку, что заявлю о том в полицию. Но могу этого и не делать, если он выполнит все мои требования. В итоге, в кратчайшие сроки вы оказались разведены.
— Это же великолепно. Нет, конечно, плохо, что Джек пытался меня обворовать, но я рада, что у него ничего не получилось. И вы все правильно сделали. Большое вам спасибо.
Я распрощалась с адвокатом, еще раз его поблагодарив.
— Вот. Одной проблемой меньше, — довольно сказал Дитрих, беззастенчиво подслушивая мой разговор с адвокатом.
Стук в дверь известил о приходе Ганца, сообщившего нам, что ужин подан в малую столовую. Чувствовать себя чуть ли не принцессой, за которой ухаживают за столом, было очень удивительно. Я жутко стеснялась, когда женщина в черной униформе, в белом переднике и чепце меняла передо мной тарелки, что-то подкладывала, подливала в бокалы воду, белое вино.
Я умоляюще посмотрела на Дитриха, который когда понял причину моей нервозности попросил Ольгу покинуть нас.
— Ты постоянно так живешь? — спросила у графа.
— Иногда, чтобы не забывать как надо правильно держать нож и вилку. Ты же понимаешь, что мое положение обязывает принимать разных гостей. Но сам я обожаю простоту, на корабле я чувствовал себя прекрасно, не ощущая давления условностей.
— Мне тоже придется научиться? — спросила у Дитриха.
Он секунду на меня посмотрел, а потом произнес:
— Как ты пожелаешь, дорогая. Я понимаю, что тебе будет трудно, особенно на первых порах принять некоторые вещи. Но я обещаю, что не буду на тебя давить.
— Это очень для тебя важно? —
