«Магам получше»? Итак, отец не дал ей места в отряде».
— Может, у нее есть другие свойства, которыми восхищается Ке-хеопс, — предположил я, думая о пыле, с которым Эсса-джин говорила о возможности сидеть рядом с ним на праздновании в честь бойни в Эбеновом аббатстве.
Щеки Шеллы вспыхнули, взгляд ее стал сердитым.
— Прости, брат, кажется, я забыла убрать — как ты там ее назвал? — стервины связывающие чары. И вот ты паришь в воздухе, совершенно беспомощный.
Она сделала левой рукой магический жест, и я внезапно упал, едва сумев перекатиться через плечо, чтобы не врезаться головой в сланец.
Мелкая победа отвлекла сестру, и я очутился на ногах.
«Я смог бы это сделать, — подумал я. — Она в тысячу раз могущественнее, но я на долю секунды быстрее, и она ничего подобного не ожидает».
Я пришел сюда не для того, чтобы убить сестру, и, по правде говоря, это не помогло бы. Если и имелась хоть какая-то надежда предотвратить войну, Шелла сыграет решающую роль. Но гнев на предательство, с помощью которого она одурачила и использовала меня — снова, — был всепоглощающим. Однако теперь у меня тряслись руки, что спасло ей жизнь (в придачу к вопросу, который не должен был меня заботить, но который я почему-то все время себе задавал).
— Это правда? То, что сказала Эсса-джин? Ке-хеопс дал отставку нашей матери?
— О, Келлен, не изображай ханжу, — огрызнулась Шелла, хотя я заметил, что она отвернулась, чтобы я не видел ее глаз.
Согласно своему музыкальному обучению, я позволил ей быть нотами, пока сам я обеспечивал тишину.
— Мать знает, как сильно отец ее любит, — спустя некоторое время сказала Шелла. — Все жертвы, которые она приносит, она приносит ради нашей семьи и нашего дома. Как и все мы.
— Кроме меня.
Я подстрекал сестру, потому что это тоже было частью наших взаимоотношений. Если бы она попыталась наказать меня с помощью заклинания, мои руки в то же мгновение перестали бы дрожать.
Она снова попыталась играть в молчанку. В этом молчании можно было услышать, как работает блестящий манипулятивный ум моей сестры. Мне стоило бы держать рот на замке, но она всегда меня переигрывала.
— Шелла, о чем ты ду…
Она опять повернулась ко мне, и печальная девочка исчезла, когда на сцену вышла коварная интриганка.
— Может, ты служил нашей семье, Келлен. Все это время.
Она взяла мои руки в свои и крепко сжала:
— Пожалуйста, брат, дай мне сказать.
Слово «пожалуйста» так редко встречается в словаре Шеллы, что признаю — оно оказало на меня определенный завораживающий эффект.
— Прекрасно. Выкладывай, что хотела.
Она улыбнулась так, как вы улыбаетесь щенку, когда он переворачивается по команде:
— Опасная и смелая миссия, брат. Молодой маг джен-теп, странствующий по миру, изучающий секреты наших врагов и распутывающий заговоры против нашего народа, отчитываясь только перед самим Ке-хеопсом.
Я убрал руки.
— Ты совсем спятила? Я бросил наш народ, помнишь?
— Смелое самопожертвование, необходимое, чтобы держать миссию в секрете даже от нашего клана.
— Маги нашего клана пытались меня убить!
— Что делает самопожертвование еще более смелым.
Я потер пальцами виски. От ее нелепой истории у меня в буквальном смысле слова разболелась голова.
— Шелла, на тот случай, если ты ударилась головой и забыла последние два года — я активно работал против нашего клана. Я сорвал каждый заговор джен-теп, какой только мог, и отказался подчиняться всем приказаниям нашего монстра-отца, какие он имел наглость мне давать!
— Да ну?
Она подмигнула и принялась расхаживать вокруг меня и лежащей без сознания Эссы-джин так, будто мы были скульптурами в песчаном парке.
— Ты же раскрыл восстание ше-теп и казнил их лидера, не так ли?
— Pa-мет, а не я, убил нашего дядю.
Шелла пожала плечами:
— Кто помнит такие незначительные детали? Потом ты помешал Pa-мету устроить поединок, на котором он убил бы нашего отца. Ты покончил с кознями метких магов-изгоев в приграничье.
— Дексан Видерис работал на лордов-магов нашего клана!
— Возможно, сначала, но потом он предал наше доверие. И ты заставил его за это заплатить.
— Я не ваш чертов палач!
— И давай не будем забывать, как ты раскрыл секреты гитабрийской механической птицы и уничтожил ее и женщину, которая посмела ее создать.
Она сделала театральный пируэт.
— Но даже на таких дивных подвигах наш юный герой джен-теп не остановился. Он сделал то, чего не смог сделать ни один маг: нашел Эбеновое аббатство, чтобы угрозу Черной Тени можно было раз и навсегда стереть с лица земли!
— Ты же помнишь, что у меня самого Черная Тень, верно?
Шелла подошла ко мне и постучала пальцем по отметинам вокруг моего левого глаза.
— И вот величайшая жертва из всех: ребенок, которого обручила с Тенью его бабушка — одна из великих чародеек нашего клана. Потому что разозлилась? Нет, потому что в последние часы перед тем, как ею овладела Тень, она поняла: есть всего один способ, с помощью которого наши люди смогут отыскать источник этого зла и уничтожить его навсегда.
— В этом нет ни слова правды, ты же понимаешь?
— Может быть. — Она игриво похлопала меня по щеке. — Но кто смог бы поспорить, что в качестве изгнанника ты был очень полезен нашему народу, а?
Вот почему опасно вступать с моей сестрой в разговоры о чем-то более важном, нежели погода или обеденное меню. Если слушать ее достаточно долго, начинаешь думать, что она, возможно, рассуждает здраво.
— К чему ты на самом деле ведешь, Шелла?
Она посмотрела на меня бледно-голубыми глазами, настолько полными уверенности и привязанности. Манипулятор откланялась, вернулась желтоволосая девочка, любящая своего брата.
— Келлен, если ты все это время тайно работал на нашего отца, тебе ничто не мешает вернуться домой. Ты сможешь занять место рядом с отцом! Он очень скоро будет провозглашен Верховным Магом. Представь — впервые за триста лет у нашего народа появится один правитель, который приведет наш народ к величию!
Я бы отмахнулся от ее восхваляющего энтузиазма, но под ним слышалась отчаянная мольба; почти истерическая потребность в том, чтобы я согласился с ее обманом. Гнев, который подвел меня так близко к тому, чтобы ее убить, испарился. Теперь я понял, в чем тут
