У меня дрожали колени. Черт, все тело дрожало.
— Надо было что-нибудь сбросить на них или применить другую вторичную силу. Любой мало-мальски приличный маг шелка сможет отследить заклинание, которое их сожгло, и это приведет к тебе. Не могу представить, что их клан будет очень счастлив, когда узнает, что ты убил двух лучших его представителей.
Ке-хеопс остановился и небрежно мне улыбнулся:
— В самом деле? Это твоя профессиональная политическая оценка, Келлен? — Он покачал головой. — Кажется, ты никогда не поймешь, как это работает.
Он опустился на колени и сгреб кучку пепла Оре-джиека в ладонь.
— Я хочу, чтобы наши люди восхищались мной, уважали меня, возможно, даже любили меня. — Он встал и развеял пепел по ветру. — Но все это не будет иметь значения, если они не будут в придачу меня бояться.
Что ж, я определенно его боялся. Проблема заключалась в том, что некая маленькая часть меня, возможно, тот след арта валар, который настаивал на появлении в такие моменты, рассмеялся моими губами.
— Тебя что-то забавляет? — спросил Ке-хеопс.
— Просто я никогда не слышал, чтобы ты так кратко описывал свою родительскую философию.
На мгновение он задумался об этом.
— Умно, — сказал он наконец почти со вздохом. — Ты всегда так стремился быть умным. Скажи мне, Келлен, что твой ум говорит тебе о том, что я собираюсь сейчас сделать?
Он притворился, что оглядывается вокруг.
— Здесь нет никого, кто помешал бы мне тебя убить. Никто не осудит меня, если я найду каждого из этих детей Черных Теней и их семей, для которых ты добился перехода через мост, шантажируя меня.
Он сделал еще один шаг. Теперь он был так близко, что я чувствовал тепло его дыхания, запах масел, которыми он умащал кожу с тех пор, как я был ребенком. Чувствовалось нечто извращенное в том, что я находил это успокаивающим.
— Ты не пойдешь за детьми, — сказал я. — Вообще-то я ожидаю, что ты позволишь нескольким отставшим проскользнуть через ваши ряды. Не многим, конечно, просто достаточно…
— Достаточно для чего? — спросил он.
Я осмотрелся вокруг, взглянув на руины Эбенового аббатства, места, которое могло бы стать мирным убежищем, школой, общиной, спасательным кругом для тех, кто так в нем нуждался. Теперь это будет святилищем насилия и ненависти.
— Ты одержал здесь великую победу, отец. Победу, которая вскоре станет легендарной. Ты сделал то, что ни один лидер джен-теп не сделал за триста лет.
Он наклонил голову, все еще наблюдая за мной.
— Я не услышал, по каким причинам мне не увековечить эту победу.
Я пожал плечами:
— Если ты искоренишь всех до последней Черных Теней, останется ли у нашего народа, чего бояться? Как ты сказал мне раньше? «Есть два типа лидеров, которых ищут люди. Те, кто лучше всего правит во времена мира, и те, кто лучше всего правит на войне». Не думаю, что ты видишь себя тем, к кому придут люди в мирное время.
Он долго и пристально смотрел на меня такими холодными и бесчувственными глазами, что все, что я мог сделать, — не съежиться перед ним, умоляя о прощении. Только когда он убедился, что я буду продолжать отказывать ему в этом маленьком, простом удовольствии отцовства, он улыбнулся и спросил:
— Это то, что аргоси называют арта превис?
— Настолько близко к нему, насколько я могу судить, отец.
— А что этот твой талант говорит тебе о собственной судьбе? В конце концов, мне не нужно никого убивать, чтобы кого-нибудь напугать.
Он протянул руку и получил ответ, когда я дернулся, абсолютно убежденный, что стану третьей кучкой пепла рядом с пеплом Оре-джиека и Шот-арна. Выражение его лица смягчилось, он прикоснулся к моей щеке.
— Возможно, тебе все же есть чему поучиться у отца.
Вероятно, я мог бы сказать нечто, что сблизило бы нас, но даже если бы мои метки энигматиста открыли мне — что именно, я не был готов это сказать.
Он опустил руку.
— Я не убью тебя, Келлен. Теперь в этом нет необходимости. Как ты заметил, я одержал победу, в которой нуждался наш народ. Скоро я буду коронован как Верховный Маг.
— Только поэтому ты и не убил меня, отец? — спросил я.
Я видел по его лицу, что он, как и я, не решается произнести эти слова вслух. Но, возможно, он был лучше меня, потому что в конце концов покачал головой:
— Нет, Келлен, не только поэтому. Ты жив, потому что, как я пытался сказать тебе много раз, я твой отец и люблю тебя.
Не дожидаясь ответа, возможно, не доверяя тому, что я мог бы ответить, он повернулся и пошел прочь, шагая к последним горьким часам битвы. Мне удалось вовремя обрести голос, чтобы окликнуть:
— Но этого недостаточно, не так ли?
Тогда он остановился. Я не был уверен, но мог бы поклясться, что у него немного опустились плечи.
— Да, недостаточно. Ты живешь, потому что был мне полезен, Келлен. Полезен нашему дому. Даже когда ты бунтуешь, даже когда сопротивляешься, даже когда делаешь все возможное, чтобы досадить мне, каждый твой поступок был именно тем, в чем я нуждался, пусть и не всегда таким, каким я хотел.
Он повернулся и всего на секунду взглянул на меня. Его глаза сузились, будто он пытался меня понять.
— Наши судьбы — загадка, не так ли?
Глава 63
МЕДЕК
Мы с Рейчисом снова отправились на поиски Нифении, но не смогли ее найти. Магнит совершенно перестал работать, и мне оставалось только надеяться, что она или уже выбралась из аббатства, или отсиживается где-нибудь в безопасном месте. Мне самому стоило задуматься о таком, учитывая, сколько магов моего отца, вероятно, все еще хотят видеть меня мертвым.
— Келлен! — закричал кто-то.
Я вскинул глаза и увидел идущую к нам Диадеру. Ее окружали веснушки Черной Тени, готовые по ее приказу нанести удар. Видимо, мне следует беспокоиться не только о джен-теп.
— Не подходи, — предупредил я, доставая порошки. — Я не знаю, как ты выжила при нападении отряда, но уходи, пока ты их опережаешь. Я не хочу тебя ранить.
— Я
