Справа за избой послышался какой-то шорох, и возня и не спеша из-за угла показалась небольшая, белая в коричневых пятнах коза. Выйдя на открыты участок, она остановилась и увидев на крыльце меня, жалобно заблеяла.
В этот же момент, я краем глаза уловила движение слева и переведя взгляд, увидела приближающуюся к домику Сению, которая бодро перебирала ногами, почти не прихрамывая, как утром.
— Чудеса… — подумала я.
— Чего глазеешь? Ее доить нужно… — проворчала недовольно старуха. — В сарай ее за домом отведи, и подои…. Там ведро в сарае на столе и корыто с водой с боку… — говорила бабка. — Ты к хозяйству-то приучена? Или сопли за тобой подтирать придется? — спросила, усмехаясь знахарка, будто зная, что я не простой ребенок и желая задеть.
— Приучена… Но только корову до этого доила, а козу нет. — сказала я, встав и воинственно скрестив руки на груди.
— Ничего, разница не велика… Сдюжишь… — произнесла бабка и прошла мимо меня в избенку.
Я раздраженная проводила ее глазами и спустившись, подошла к козе ближе. Приметив на ее шее веревку, я осторожно подкралась, к на деле, оказавшейся смирной животинке и подцепив ее за поводец, повела козочку в сарай.
Пройдя за дом, увидела незаметные ранее, размещенные почти в лесу, сарайчик и еще несколько пока неизвестного для меня назначения построек. Пройдя внутрь самой ближней, угадав в ней сарай, обнаружила небольшие ясли, к которым была привязана коротенькая веревочка.
— Ну, значит мы по верному адресу… — пробормотала себе под нос, оглядываясь.
Подвела к ней на удивление спокойную и послушную козу и привязала ее к яслям, чтоб не убежала. Осмотревшись в сарайчике, нашла пару ведер, прихватив оба, вышла наружу. Обнаружила корыто с водой, сполоснула оба ведра, набрала воды и вернулась к козе. Помыв, отличающееся от коровьего вымя, присела у козьего бока на корточки, так и не обнаружив ничего похожего на скамейку, и стала доить свою подопечную, которая вяло пережевывала сено.
Это оказалась самая долгая и ужасно утомительная работа за последнее время.
Я обычно доила телку уже хорошо раздоенную, а тут пришлось минут десять повозится, чтоб начало выходить хоть что-то путное. В общем, доила я двух сосковую козу дольше, чем матушка двух коров, у которых их было по четыре. При этом измучив животное до дна, его довольно крепкого терпения. Но удостоверившись, что все выполнила на совесть и вымя пустое, я погладив, уже очень утомленную моей непрерывной возней, питомицу, ушла в избушку. Пройдя по уже знакомому пути назад, я преодолев крыльцо, вошла в полностью свободную от вещей и мешков избу.
Замерев на пороге от удивления, я рассматривала абсолютно пустое и чистое помещение, неприлично хлопая расширенными глазами.
— А… как? Где все? — спросила я Сению, возящуюся у печи.
— Ты б еще до утра ковырялась… — пробормотала бабка. — Глядишь я б померла… — усмехнулась своей остроте знахарка.
Я раздраженно прошла в комнату, поставила на лавку ведро и собралась было развернуться и уйти, чтоб не сорваться на вредной бабульке, как услышала:
— В баню сходи, там по правую сторону от сарая, уже почти в лесу, стоит… Я тебе пока постелю тут… — веселясь говорила знахарка. — Вещи на лавке в баньке лежат и полотно, чтоб обтереться… Или мне тебя обмыть, как мамке твоей? Сама разберешьси?
— Нет, сама обойдусь. И благодарствую за радушие. — ехидно улыбнувшись, бросила недовольно я и выбежала на улицу.
Пройдя за дом, я направилась к самому удаленному и погруженному в лесной массив строению. Правильно определив в нем баню, вошла внутрь. Внутри миниатюрной по сравнению с нашей банькой, ничего особого не приметила, на печи стоял небольшой котел, исходивший паром, на полу у стены пару бочек с водой, таз, ковш, лавки, на одной из которых, ближней к выходу, лежали мои чистые вещи.
— И тут по стенам развешаны травы… — заметила я.
Налив при помощи маленькой скамейки себе воды и хорошенько обмывшись от козьего духа, импровизированной мочалкой, немного придя в себя и успокоившись, я вернулась в дом, где за накрытым столом, ковыряясь в травах, сидела Сения, дожидаясь меня к ужину.
— Проходи, вечерять будем. — бросила знахарка, завидев меня на пороге.
— Я не голодная… — буркнула я, услышав пренебрежительный тон старухи. — Я хочу спросить…
— Ну, коли не голодная, иди вона на лавку спать… — перебила меня Сения, раздражаясь и кивая головой к дальней от входа, но ближайшей к печи, лавке.
— Но мне нужно узнать… — настаивала на своем я.
— Завтра спрашивать будешь, поздно уже, я поем и спать пойду… Нет у меня ни сил, ни времени с тобой лясы щас точить… — бубнила бабка.
— Ладно! — крикнула я, заводясь и прошла мимо стола к лавке, и забралась на постель.
Отвернувшись к бревенчатой и потертой стене с щелью, заткнутой серой и старой травой, я громко и недовольно пыхтя, лежала на лавке и все отчетливее понимала:
— Долго я так не вынесу…
Промучившись какое-то время без сна и уже дождавшись, когда Сения потушит лучину и уляжется на печь, я уснула.
Конец 1 книги
