— Не про бой. Про дуэль, — мотнул головой тот самый придворный чародей. — Ты бросался целыми пригоршнями странных красных капель.
— Было дело, — я сразу понял, что именно интересует Адаалат-ка-Джаду. — Это заклинание “Дождь Разочарования”. Полузабытая техника в Шумере. Из известных мне магов, ей пользуюсь только я.
— Как она действует? — вперился в меня взглядом Абтармахан. — Каждая капля с лёгкостью проходила кожу Огненной Кобры. У Раджи есть меч, способный на такое, похожим оружием владеют некоторые иные правители. Но подобных вещей единицы! Есть те, кто может пробить мою броню в облике Огненной Кобры, но твои капли прошивали её с необычайной лёгкостью!
— Что, заволновался, старик? — хмыкаю. — Долго же ты решался задать мне этот вопрос. Мучался поди…
— Хватит паясничать! Я обратился к тебе как чародей к чародею, а не как к уличному шутнику!
— Вот как? — задумываюсь на миг. “Чародей к чародею”, да? Хорошо. — Тогда отвечаю тебе как чародей. Хочешь узнать секреты моих заклинаний, раскрой мне секреты своих.
— Снова просишься в ученики? — зыркнул в мою сторону брахман. — Не возьму. Как ты себе это представляешь? Чтобы я, Адаалат-ка-Джаду, брахман Храма и величайший воин из кудесников, взял в ученики иноземца?!
— То есть, если бы не все эти обстоятельства, то ты бы согласился? — приподнял бровь я. Мой собеседник замер. Ещё бы, он ведь и сам не заметил, что начал приводить аргументы. Раньше просто посылал на три буквы. Если не по тексту, то по смыслу. А теперь аргументирует. Отказывается, но обсуждает.
— Нет. Многие желали бы обучаться у меня. Я не люблю учеников. И не беру особо учеников. Даже земляков.
— Но я готов открыть тебе свои знания, — замечаю. — А те, кто хотят у тебя учиться, вряд ли могут предложить нечто иное кроме золота.
— Я не прошу тебя рассказать мне о твоих чарах. Но я желаю потренироваться. Я обращусь Коброй. Ты обольешь меня этим своим дождём. Тогда я подумаю как минимум над своим отношением к тебе.
— Нет, — фыркаю. — От твоего отношения мне не холодно и не жарко: ты просто либо ворчишь, либо нет. А ученичества я так буду добиваться столько времени, что придётся в Бхопаларе поселиться.
— Это бы сильно упростило дело, — кивнул он, сильно меня удивив. Неужто старик таки в кои-то веки признаёт мои заслуги? Он и вправду готов меня учить, если я, как бы это сказать… Сменю гражданство? А хотя… Не, логично. Так-то меня и Храм готов учить будет, и все остальные. Я и так сильный маг, разумеется, другие Гильдии не откажутся видеть меня в своём составе.
— Нет, Абтармахан. Я не откажусь от Шумера, — улыбаюсь краем губ. — У вас звёзды другие.
— Те же самые.
— Не обращай внимания. Это мои личные… закидоны.
— Вот как? Не откажешься, значит. Хочешь у меня учиться на таких условиях, мальчишка? Хорошо, — внезапно кивнул брахман. Я аж икнул тихонько от такой перемены настроения в упрямом деде. — Тогда вот моё предложение. Я дам тебе шанс стать моим учеником. До конца твоего уговора о службе Радже. И шанс мой будет без дураков. Всё честно. Более того, Храм в это дело я посвящать не стану. Но ты расскажешь всё о своём Дожде Разочарования. И ответишь на все мои вопросы. Итак? — явно же где-то надуть хочет…
— Согласен, — киваю. — Хочешь знать о Дожде разочарования? Я расскажу, — улыбаюсь краешком губ. — Но прежде уточни, что ты знаешь о заклинаниях? Я никогда не видел, чтобы адепты Храма использовали их.
— Немудрено. Большинство представителей Храма вообще не знают о них, — пожал плечами Адаалат-ка-Джаду. — Я понимаю, о чём ты говоришь. Из далёкой Та-Кемет приезжало лет двенадцать назад посольство, в составе которого были жрецы. Они охотно делились частью своей мудрости за щедрую плату. Я тогда не поленился им заплатить.
— Знания за золото?! — я был в шоке.
— Не за золото. Платой за их знания стали три глаза.
— Глаза?.. Драгоглазые, — дошло до меня.
— Да. Вы, шумеры, египтяне, греки… Маги многих народов используют некоторые участки ауры для хранения свёрток заклинаний. В нужный момент надо лишь наполнить их маной. А если аура достаточно мощная, то даже и маны тратится куда как меньше, ведь эти свёртки частично уже заполняются духовной силой. Такой подход когда-то давно практиковался в Храме. Среди основателей были те, кто его практиковал. Но шумерская школа не знает о другом варианте применения этой части ауры. В частности, шаманы прошлого, да и многие нынешние дикари позволяют духам частично заполнять это пространство. Искуснейшие, умные и древние сущности могут и сами вкладывать туда свои аналоги чар, чтобы использовать их в нужный момент или дать использовать чародею. Правда, это возможно лишь при глубоком взаимодействии и доверии меж духом и шаманом. Что касается нас, храмовиков, то мы в ходе своей истории объединили оба подхода, создав арканы.
— Арканы? — пока он болтает, нужно вытягивать информацию.
— Ваши заклинания, которые вы вкладываете в ауру, одноразовые. Но если воплотить какое-либо свойство или способность духа в этих участках ауры, а позже специальным образом изменить её, то пользоваться таким участком уже не получится. Нельзя вложить туда свёртку заклинания. Зато в нём появится аркан. Способность, стоит только подать туда энергию, как она станет активной. Например, один из моих арканов позволяет мне обращаться огненным змеем.
— Многоразовое заклинание! — в шоке воскликнул я. Подумать только! Эти… Эти… Они придумали способ штамповать Ме! Ну, точнее, не Ме. Ме — надстройка души. Фактически — почти как ещё одна оболочка. Как физическая или астральная. Конечно, это, по факту, не так, но структурно Ме встраиваются в разумного именно таким образом. Это, фактически, их идеология, отличающая Ме от мутаций или ещё чего. Но арканы Храма по факту являются этакими низкоуровневыми аналогами Ме! Ммм… Правда, это Ме для духа. Другой партнёр, возможно, вообще не сможет использовать такой участок ауры. Но, возможно, есть способы изменить его?..
— Именно, — Абтармахан был доволен моей реакцией. — И не думай, что сумел вытянуть из меня что-либо, мальчишка! Эта
