Картинок растворились и пропали, и Морган посмотрела направо.
И там ярко увидела знакомую, прожитую ей жизнь. Детство, похороны отца, их с Питером первую встречу. Их поход в зоопарк, когда мартышка украла у Морган панамку. А Питер до слез смеялся, глядя на растерянное лицо Морган. Она и сама сейчас заулыбалась — лицо и правда было смешным. Как Питер учил ее кататься на велосипеде, а потом обрабатывал разбитую коленку и дул на ранку, чтобы не так жгло.
Как она в приступе истерики бросала в него фигурками Человека-паука, книгами, всем, до чего дотягивалась, и кричала о том, что он виноват в смерти Тони, а Питер просто стоял, закрыв глаза, и не уворачивался, даже когда край энциклопедии рассек ему бровь. Ее остановила мать, пришедшая на шум, а затем долго ее отчитывала. Сейчас ей было почти физически больно из-за этого поступка.
Но кадры менялись, и она увидела сегодняшний бой, а затем, как они вместе ходили на могилу отца. Видела повзрослевшую себя в железном костюме, в бою бок о бок с Питером. Его с Мишель свадьбу, видела, как нянчила их первого ребенка. Видела их на своем выпускном вместе с Пеппер, и их глаза были полны той же радости.
Видения прекратились, и когда она посмотрела вперед, то увидела, как единый коридор раздваивается надвое. И еще через мгновение как справа появился Питер, а слева отец.
Оба парили в воздухе, не касаясь земли. Их глаза были закрытыми, а тела и лица — расслабленными и умиротворенными. Первой реакций Морган было схватить их обоих, и как только она попыталась, ее поглотило третье видение.
Беспроглядная тьма, боль и крики, огромные горы трупов, раскалывающиеся планеты, страх и неумолимая смерть.
Она отшатнулась, упав на спину, и в оцепенении смотрела, как поток над ней продолжает течь неумолимой рекой.
Стрэндж не солгал, она не сможет спасти их обоих.
Она села, глядя как поток все сильнее и сильнее разделяется на две части, а из раскола выбирается чернота. Ее чувства как будто застыли, а мысли в противовес потоку текли медленно и спутанно. Еще несколько месяцев назад она мечтала о такой возможности, а потом едва не потеряла Питера.
Морган смотрела на бесконечное движение времени, и это постепенно успокаивало. Она бы хотела забрать их обоих, но это невозможно. Нужно было решать, пока чернота из образовавшегося раскола не поглотила все.
Решить все правильно и не ошибиться. Могла ли она решить что-то правильно? Был ли здесь правильный ответ? Морган смотрела на умиротворенное лицо отца и спрашивала себя, как бы он поступил? Как бы поступил Питер? Но это никак не помогало. Прямо здесь и сейчас именно ей предстоит решить и, может, думать об этом всю жизнь.
На самом деле, она смотрела на них и уже знала, как поступит. Это осознание пугало, пожалуй, больше, чем сама необходимость выбрать. И, наверное, это было не правильно, и сама она потом возможно и будет так думать, но сейчас все, что было перед ней — тяжелейший выбор и уверенность в том, что она должна сделать.
Она поднялась на ноги, и медленно пошла в сторону отца, пропуская сквозь пальцы теплый и приятный временной поток. Морган замерла перед ним, отмечая, что именно таким его и помнит. Она бы хотела его обнять, но этого было опасно.
— Прости меня, — тихо шепнула она. В глазах не было слез, а сердце ее билось спокойно. В этом месте все было спокойным, не важным. Простым. Отец не ответил ей, и Морган двинулась в сторону Питера.
Питер был таким умиротворенным, что Морган едва ли могла вспомнить, когда его таким видела.
— Еще рано, да? — спросила его девочка и протянула к нему руку. Потоки света понеслись сквозь нее, сбивая с ног, словно ураган. Морган вцепилась в руку Питера, испугавшись, что потеряет его, и держала крепко, пока поток не успокоился.
Питер свалился прямо ей в руки, и она едва удержала. Удобнее перехватила и осела с ним на землю. Морган подняла взгляд, но ее отца уже не было. Поток снова был единым ярким коридором. Он бежал и бежал, и когда Морган уже начала бояться, что они останутся здесь навсегда, сияние начало сходить на нет, она почувствовала вокруг воду, а затем все окрасилось в бесконечный красный цвет.
Питер был слишком тяжелым, Морган устроила его голову на коленях, позволив остальному телу погрузиться в воду. Она оглядывалась, не понимая, где находится и что происходит.
— Морган?
Голос отца никогда для нее не тускнел. Если она и начинала его забывать, то всегда могла включить бесконечные записи, чтобы вспомнить. Поэтому, даже не оборачиваясь, она уже знала, кто это был, но боялась поднимать глаза. Что он ей скажет? Разозлиться? Разочаруется? Морган столько лет хотела поговорить с отцом, но сейчас не могла ответить. Она крепче обняла Питера, словно его могли в любой момент забрать.
— Посмотри на меня, — ласково попросил Тони. Девочка нерешительно подняла голову. Тони приблизился и сел рядом с ней. Его глаза лучились счастьем. Он неотрывно разглядывал ее. — Ты так выросла.
Отцовская забота разом вызвала в ней смятение и чувство вины. Тяжелые крупные слезы покатились из глаз, впервые после возвращения Питера.
— Папа… Прости меня.
— Эй, ну же, — Тони осторожно коснулся ее макушки, — Ты все сделала правильно, — улыбнулся он.
Девочка вскинула взгляд, полный надежды, пытаясь разглядеть в эмоциях отца, правда ли он так считает или просто хочет ее утешить. И увидела подтверждение его слов.
— Возможно, сейчас это трудно понять, — продолжил Тони, — но однажды у тебя появятся дети, — Морган недоверчиво посмотрела на него, она была уверена, что у нее никогда не будет детей, это не для нее. Тони уловил ее мысль и улыбнулся, — может даже, не твои кровные дети, — уточнил он, и его взгляд скользнул на Питера, — и тогда ты поймешь, что для меня нет большего счастья, чем знать — вы оба живы. Ты приняла невероятно трудное и правильное решение, и я очень тобой горжусь.
Морган по-детски шмыгнула носом, пытаясь остановить льющиеся сами по себе слезы, и уткнулась отцу в грудь. Он обхватил ее сильной рукой и
