— А порталы, связывающие планеты, на Рогрансе сейчас тоже закрыты? Они вообще работали? Вы тоже воевали? С кем?
Я снова не удерживаюсь от лавины вопросов, потому что знаю, что из известных мне планет лишь на Зогге военные действия велись исключительно из космоса, а на остальных как средство перемещения использовались в первую очередь порталы.
— Воевали, — подтверждает Файола. — Только мы до сих пор не знаем, с кем. Это же около трех тысяч лет назад началось и закончилось довольно быстро, а исторические хроники того времени скупы на описания нападавших. Мне учителя рассказывали, что наши предки, защищаясь от врага, вырастили вокруг порталов непроходимые леса из хищных растений. Сейчас в этих местах не то что жить невозможно, даже просто приближаться к ним опасно. Так что мы не имеем сведений о том, находятся ли порталы в рабочем состоянии или сквозь них уже давно никто к нам не перемещается. А у вас как было?
— На Рооотоне военные действия тоже быстро закончились. Захватчикам было сложно атаковать в полной темноте, и у рооотонцев с их ночным зрением имелось куда больше преимуществ. И, кстати, мы также не в курсе цивилизационной принадлежности тех, кто на нас нападал. С другой стороны, в нашем звездном скоплении и ближайшем его окружении сто тридцать звездных систем. Наверняка никто еще не исследовал и не изучил их все. И проявлять агрессию мог кто угодно…
— Агрессию? — За нашими спинами раздается жизнерадостный женский голос, а спустя секунду его обладательница падает на мягкое сиденье рядом со мной и интересуется: — Кто посмел обидеть мою Дей?
— Никто не обижал, не волнуйся, это мы о другом… Лурита, Файола, — представляю девушек друг другу и заинтересованно присматриваюсь к зеленоволосой красавице.
А ведь реально похорошела подружка! Глаза искрятся, на щеках здоровый румянец, на губах улыбка, платье одно из ее любимых, настроение лучше некуда…
— Где дядя Джаграс? — интересуюсь.
— Сбежал от меня и помчался выяснять, отчего такая задержка с высадкой.
— Сбежал? — удивляюсь я. — А как он вообще?..
— Потрепан, но жить будет, — привычно иронизирует иперианка и наигранно возмущенно восклицает, хотя я лишь молча улыбаюсь: — Не надо на меня так смотреть, Дей! Ему физические упражнения полезны. Ты его фигуру без одежды видела? Вот то-то же! Чтобы получить полноценное удовольствие от столетнего любовника, надо, я тебе скажу, очень постараться. Животик, мышцы не самые крепкие, и вообще его лишь на пару раз в день хватает… Ой! Простите! — Посмотрев на рогранку, она округляет глаза и торопливо прижимает ладонь ко рту, хотя, я уверена, никакого реального раскаяния и смущения не испытывает.
— Ты его любишь? — Фай заинтересованно приподнимает бровь.
— Разумеется, люблю! — не задумываясь, восклицает Лурита. — Я же с ним сплю!
— Это не любовь, а влюбленность. Привязка, — парирует рогранка.
— А какая разница? — фыркает иперианка. — Это только у мужчин разделение четкое: психологическое влечение — любовь, физиологическая потребность — сброс сексуального напряжения. А у женщин вообще сложно отделить одно от другого.
— Ты не права! — Файола энергично отрицательно качает головой, рискуя испортить прическу. — У женщин тоже есть разделение, только оно обратное: физиологическое влечение — привязка, психологическая потребность — любовь.
— Второе обычно только после танца развивается, — моя сведущая лишь в теории персона вмешивается в разговор двух опытных в практике подружек.
— Именно, — кивает рогранка.
— А я все равно разницы не чувствую. — Лурита пожимает плечами. — Наверное, потому, что мне не с чем сравнивать. Да и меня все устраивает.
— Все? — удивляюсь я. — Даже жуткий неопределенный статус фаворитки?
— Ну ты скажешь тоже… — Иперианка морщится. — Хотя не уверена, что замужество с Джаграсом было бы лучшим вариантом.
— Вот видишь, — многозначительно произносит Файола. — Значит, ты его не любишь, раз сомневаешься.
Если Лурита и желает что-то возразить, то не успевает. Рогранка ее уже не слушает, потому как поднимается навстречу своему брату, который именно в этот момент появился из-за поворота и, вежливо нам поклонившись, поманил сестру к себе.
— Ты что-нибудь узнала? — шепчу я на ухо подруге, пользуясь тем, что мы остались наедине.
— Не так много, как хотелось бы. Один раз он во время… ну понятно, да?.. В общем, в порыве страсти и от этого в легком неадеквате Джаграс назвал меня именем…
— Твоей мамы, — легко догадываюсь я.
— Нет. Твоей.
От такого заявления я теряю дар речи. Как это? Почему? Или его привязанность к сестре была настолько сильна, что перекрыла любовь к ее подруге?
— Он сам-то это заметил? Как-то объяснил? — Мысль о том, что времени на обсуждение у нас немного, быстро возвращает мне способность говорить.
— Он-то, может, и не заметил, да только я потом спросила. Знаешь, как Джаграс рассвирепел… Меня загнал в столовую, и пока я завтракала, в каюте что-то так страшно грохнуло! Когда я решилась выглянуть, служащие уже осколки убирали, а твоего дяди не было. Вернулся только через два часа и сделал вид, что ничего не произошло.
— Что он разбил?
— Голографию, которая на Рооотоне в его кабинете на столе стояла.
Ого! Ту самую, послесвадебную? Где наши мамы со своими мужьями? Удивительно. Дядя всегда крайне трепетно к ней относился, даже мне запрещал прикасаться. Не понимаю… И Лурита не сможет это выяснить. Она хороший провокатор, но просчитывающий ходы разведчик из нее никудышный. Ой!.. Провокация! Ну конечно! Я все жду, когда представится случай все выяснить, а нужно создать для этого условия. Вот тогда все и станет понятно.
