– Он также вряд ли скажет, что считает нашу школу опуменной, – поддержал я Дориана. – Ну разве только захочет над нами посмеяться.
– Ой, да ладно, сойдёт и какое-нибудь классное человеческое выражение, – великодушно согласилась Холли.
Джо в одиночестве стоял на краю лужайки, прислонившись спиной к дереву, ни с кем не разговаривал, только пялился на свою зажигалку. Время от времени он чиркал по зажигалке большим пальцем и потом смотрел на пламя до тех пор, пока его не задувало ветром. Его поведение меня страшно нервировало. Уже несколько недель не было дождя, в лесу сухо как в ухе у дикобраза. А если этот чудак что-нибудь нечаянно подожжёт?! Или даже намеренно?!
Пока мы дискутировали с Холли о том, как такой вот оборотень, подозрительно похожий на человека, может выразить своё восхищение, перемена подошла к концу. Все школьники поспешили со двора в классы. Холли посреди толчеи вцепилась в Джо:
– Джо, а почему ты вдруг заявился к нам в школу? Соскучился по отцу?
Джо был выше моей подружки-белки на полторы головы. Он обескураженно посмотрел на неё сверху вниз, словно недоумевая, как ей вообще пришло в голову с ним заговорить.
– Соскучился? Этот придурок бросил нас с матерью, когда я был ещё ребёнком. С какой стати мне по нему скучать?
Его ответ слышали все стоящие поблизости. Я ощутил мощный прилив гнева. Мне плевать, когда нападают на мистера Элвуда, но обижать Джеймса Бриджера я никому не позволю!
– Только посмей ещё раз назвать его придурком – будешь иметь дело со мной. Понятно? – отчетливо произнёс я. От волнения мои ладони частично превратились – надеюсь, этот идиот хорошо разглядел мои острые когти. Только я не подумал, что держу за руку Тикаани. Она вздрогнула и ойкнула от боли, но моей руки не выпустила.
– Точно! Мы таких глупостей слушать не желаем! – Холли без остановки раскачивалась на носочках и испепеляла Джо взглядом.
– Вам вообще сколько лет? – спросил Джо. – Вы, может, ещё и яблочки учителям дарите, чтобы они вас любили?
– А что – неплохая идея! Мистер Элвуд любит яблоки, – обрадовалась Куки.
Но все остальные стояли вокруг с мрачными минами. Сумрак, мальчик-ворон, внимательно посмотрел на Джо, сощурив глаза:
– Ты думаешь, если ты старше нас, то ты тут самый крутой? Ошибаешься. Мы тебе быстро покажем, где раки зимуют.
– Он койот, вряд ли он понимает, что ты имеешь в виду, – вмешался Брэндон.
– Пасть закрой, я вам не койот!
– Ребята, тише-тише, всё можно обсудить спокойно, – попыталась угомонить нас Лу. Смелая девочка – влезла между двумя хищниками, готовыми вцепиться друг другу в глотку.
Джефри и его стая с интересом прислушивались к разговору, толкаясь и хихикая. Им явно было весело. Наверное, потому, что этот глупый спор отвлёк нас от главной беды – от приближающегося Дня мести. Хорошо, хоть мистер Бриджер не слышал, как сын опозорил его перед его учениками.
Я так злился на Джо, что за обедом мне кусок в горло не лез. Мы с Тикаани всё ещё держались за руки, поэтому она постаралась побыстрее проглотить свой гамбургер. К сожалению, неудачно: на пол сначала полетел большой кусок булки, а вслед за ним ломтик помидора и лист салата. Да уж, есть одной рукой – дело непростое.
Потом мы бесцельно слонялись по школе и увидели, как миссис Паркер – в очень плохом настроении – снимала со стен свои картины.
– Что толку их тут вывешивать – всё равно испортят, – обиженно пробормотала она, утаскивая к себе в кабинет полотно, на котором был изображён мопс-супергерой в воинственной позе. Вместо шедевров нашей учительницы изобразительного искусства ученики второго года обучения уже радостно развешивали картины школьников.
Мы с Тикаани переглянулись и улыбнулись. «Спасибо, Лу», – подумал я: ведь именно девочка-вапити при каждой возможности старалась, скажем так, слегка приукрасить жуткие творения миссис Паркер. Огорчился лишь Миро – он даже отказался от обеда, чтобы посмотреть на нашу учительницу-мопса.
– Почему вы снимаете эти прекрасные картины? – спросил он.
Миссис Паркер просияла:
– Они правда тебе нравятся? Хочешь взять что-нибудь к себе в комнату?
Глаза у Миро радостно заблестели, и он энергично закивал головой:
– Ой, да, пожалуйста!
И вскоре волчонок удалился, довольно прижимая к себе полотно, на котором героический мопс вёл за собой по горному перевалу волчью стаю.
Все, кроме Миро и нас с Тикаани, ещё сидели за обедом, поэтому только мы стали невольными свидетелями разговора Джеймса Бриджера с сыном. У нас же превосходный слух, и мы прекрасно расслышали всё, что происходило за закрытыми дверьми в квартире нашего учителя на втором этаже. Я просто не смог уйти не дослушав!
– Мне было очень тяжело ничего не знать о тебе. На что ты жил всё это время? – спросил Джеймс Бриджер. Голос у него дрожал.
Джо ответил с вызовом:
– Перебивался кое-как. Флаеры раздавал, напитки разносил, одно время курьером был, на велосипеде, пока он не сломался. В Резервации навахо даже как-то приставал к прохожим, не найдётся ли у них для меня пара долларов.
Джо просил милостыню! Но по реакции мистера Бриджера было непонятно, как он воспринял эту новость.
– Индейцы навахо не отвергли бы тебя, даже узнав, что ты оборотень. Они все, и шаманы в особенности, знают о существовании людей, способных превращаться в зверей, – сказал он.
– Да знаю я, а койот у них – магическое животное, трикстер, ловкий плут, проделывающий всякие забавные шутки. Вы мне уже тысячу раз об этом рассказывали. Но я вам не оборотень! Я…
Тикаани, держащая меня за руку, попыталась утянуть меня прочь.
– Караг, это нехорошо, нельзя подслушивать семейные ссоры, мне неловко, – прошептала она.
Я дёрнул её в обратную сторону и шепнул в ответ:
– Ну ещё чуть-чуть, ничего плохого в этом нет, мы только ещё немножечко послушаем…
Разве можно сейчас уйти – речь как раз зашла обо мне!
– А что тебя связывает с этим Карагом? С мальчиком-пумой? Ты его что, усыновил? – зло спросил Джо. – А что, удобно – запасной сын. Признайся, что ты его любишь, и я уйду!
– Запасной сын? Как тебе такое в голову пришло?!
– Он уже два раза кидался тебя защищать. Обхохочешься.
Джеймс Бриджер молчал. Я закрыл глаза, ожидая его ответа. На пальцах снова появились когти. Давно у меня не было таких проблем с превращениями. Что он скажет? Неужели позволит сыну уйти?
– Тебя мне никто не заменит, – сказал наконец учитель. – А Караг защищает меня потому, что хорошо ко мне относится. И я к нему тоже.
И снова томительное молчание. Каждый мускул моего тела дрожал от напряжения – я ждал, что вот сейчас Джо выйдет из комнаты и снова расстанется с отцом. И как мне тогда загладить свою вину?
Но тут я снова услышал голос мистера Бриджера:
– Я помогал Карагу время от времени, ему
