Драко оттолкнул застывшего Леголаса в сторону, и боггарт изменился, сжался, но не успел обрести четкой формы: Малфой произнес заклинание, развеивающее боггарта, а не превращающее, и бросился к Леголасу.
— Ничего со мной не случится, — сказал он на Старшей речи, схватив его за руки, и плевать, если кто услышит.
— Не случится, — подтвердил Леголас. — Я не позволю.
— Если хочешь, я не буду играть в квиддич, — Драко перешел на английский, только подумав слово «квиддич».
— Ты будешь делать все, что тебе нравится, — отозвался принц, едва касаясь кончиками пальцев его щеки. — Это лишь мой страх, Mel, не будущее.
— Кто это был, Малфой? — спросила Гермиона и вдруг мучительно покраснела, поняв, что, скорее всего, видела Люциуса и мать Леголаса. Ну и женщина. Выше самого лорда, Люциус стоит, касаясь ее плечом — очевидно, отношения между ними далеко не закончены. Почему-то негласно считалось, что Люциус вытащил непонятно из какого уголка Лютного своего бастарда, отмыл, научил чему-то за пару месяцев, из-за чего тот постоянно выглядит чужеродным элементом не только на собственном факультете, но и в Хогвартсе как таковом, а теперь очевидно, что его мать, судя по мантии, вовсе не так проста.
— Ты заметила? — шепнул Рон. — У нее на поясе меч!
О боггарте студенты молчали. Во-первых, понимали, что переходить дорогу лучшему боевику, именно боевику, маглорожденные сравнивали Леголаса с членами Гильдии убийц, не стоит, во-вторых, у многих боггарты были личными. Тем не менее, об увиденном шептались в гриффиндорской спальне, и директор не мог проигнорировать слухи. Леголаса пригласили в кабинет за горгульей.
Не успел сидх устроиться в кресле напротив Дамблдора, как в кабинет вплыла розовым шаром Амбридж. Снейп, присутствовавший как декан при разговоре, начал дышать ртом и смотреть в сторону, чтобы не взорваться. Леголас следил за ним заинтересованным взглядом. Люди так делают, когда появляются те, кто им не нравится?
— Директор Дамблдор, — сладко начала Амбридж, встав за креслом Леголаса и положив руку ему на плечо. Принц медленно перевел взгляд на короткие пальцы. — Вы вызвали к себе ни в чем не повинного мальчика! Позвольте поинтересоваться, что вас побудило?
— Леголас Малфой — единственный ученик, который поступил сразу на пятый курс, не проходя обучения в других школах, — спокойно объяснил Дамблдор. — Я хочу спросить его, как он чувствует себя в Хогвартсе.
— Уверена, что так и есть! — торжествующе сказала Амбридж. — Но нельзя проводить подобные беседы с наследником без присутствия главы рода, потому я взяла на себя смелость связаться с лордом Малфоем.
Люциус вышел из камина с выражением брезгливой злости на лице, но стоило ему пересечься взглядом с Леголасом, как губы его на миг сложились в улыбку.
— Что натворил мой наследник, раз его вызвали к директору? — поинтересовался Люциус, а дальше о Леголасе забыли: Малфой вцепился бульдогом в то, что его никто не уведомил о беседе с наследником, Амбридж поддакивала, наступая на то, что не у всех учеников родители столь бдительны, Снейп страдал от бессмысленности происходящего, остро понимая, что Люциус, следуя магловскому выражению, устраивает цирк. Он осторожно прикоснулся к разуму друга, понимая, что в пылу светской беседы тот может этого не заметить, но в тот же миг перед ним вырос Леголас, и впервые на его памяти тот был зол.
— Осанвэ без позволения? — поинтересовался он холодно, и разум Северуса словно окружила ледяная лента. — Аванир. Я закрою сознание Люциуса от тебя.
Люциус вдруг замолчал и прижал пальцы к виску.
— Что ты сделал, Леголас? — спросил он.
— Я закрыл твой разум от всех, — отозвался Леголас, холодно глядя на Северуса. — Никто не принудит тебя к осанвэ. То же я сделаю с Драко.
— Люциус, я прошу прощения, — сказал Снейп. Вообще-то Люциус никогда не предъявлял претензий, он сам был менталистом и знал, что проще считать мысли собеседника и выстраивать ход беседы в зависимости от желаний оппонента, чем тратить уйму времени на выяснение, но Леголас выстроил такой щит в чужом разуме за мгновение, что Северус предпочел не спорить с ним. А еще мысленно посочувствовал Люциусу: теперь Лорд, который не пробьется через такой щит, будет в сто раз подозрительнее относиться к источнику своих финансов.
Под конец своего визита Люциус заглянул в подземелья, чтобы увидеться с сыном и переговорить с деканом. Драко и Леголас чинно сидели в гостиной, украдкой вздыхая, что не могут пойти в Выручай-комнату, а Северус… Северус поинтересовался наиболее мерзким тоном, как чувствует себя Нарцисса, зная теперь, что не является матерью наследника.
— Это не касается тебя, — отозвался Люциус беззлобно.
— Если бы это был твой сын — конечно, — проговорил Снейп. — Но ведь это не так, верно?
— Ты считаешь, что меня обманули? Подсунули мне липового наследника? — Малфой откинулся на спинку кресла, поглядывая на Снейпа.
— Нет, — отозвался тот. — Считаю, что ты пытаешься всех обмануть, и тебе почти удалось. Как это делается? Что-то вроде подраздела некромантии?
— Не понимаю, о чем ты.
— Леголас — не твой сын, — припечатал декан Слизерина. — Он твой предок.
— Интересная гипотеза, — согласился Малфой и задумчиво почесал кончик носа. — Бриллиант коллекции сплетен о моей семье. Встанет рядом с версией о том, что Нарцисса — моя единокровная сестра, а в роду Малфой кровь вейл. Но нет, как бы мне ни импонировала твоя версия, Леголас — лишь последствие моей непозволительной слабости.
Отряд Дамблдора накрыли именно тогда, когда Драко и Леголас скучали в гостиной, опасаясь, что Люциус зайдет попрощаться, поэтому директор покинул школу со скандалом и при свидетелях. Люциус, опровергая тезис, что давно вырос и больше не злится на директора, по-гиеньи хихикнул и перенесся порталом в Министерство, дабы сполна насладиться скандалом. Началось единоличное правление Амбридж.
Драко и Леголас теперь, когда Выручай-комната оказалась для них закрыта, пропадали в Запретном лесу. Гарри видел однажды, как наследник рода Малфой сидит на дереве, покачивая ногами, а Драко, удивив неожиданным умением, забирается к нему. На факультете Малфои стали держаться особняком: не участвовали в инициативах Амбридж, потому что Леголас ее не переносил, все свободное время словно прятались.
— Не знаю, как вы думаете, но по мне понижение пошло хорьку на пользу, — заявил как-то Рон. — Дамблдора нет, я думал, он совсем станет невыносимым, а нет, только ходит хвостом
