Смирившись с обстоятельствами, Таня подзабыла о том, что жить-то ей теперь приходится в совершенно ином мире. А потому пришедшая на мобильный телефон эсэмэска от Назария заставила девушку дышать чаще: “Завтра одень детей к девяти утра. Машина будет ждать у подъезда”. Когда Таня поняла, что именно ей предстоит - и двойняшкам тоже! - она чуть не в панике оглянулась на кровати малышни… Медвежат! В подмузейный подвал?! А если они там устроят погром? И все “экспонаты” вылетят и выбегут из своих клеток?!
С другой стороны, это же Назарий. А она должна помнить, как легко он сегодня (она задрала голову, с внезапным беспокойством всматриваясь в чистые потолки и стены) избавил её от ужаса, бродившего за нею по пятам!
Дочитав последнюю страницу главы из присланной лекции, Таня легла спать. И снова мыслями овладели все странности дня. Ну ладно. Нежеланный ребёнок. Читала о таком. Смириться можно. В конце концов, мама перед смертью позаботилась, чтобы она осталась не одна.
Но чтобы на ребёнка наслать смертоносное, как сейчас понимала девушка, проклятие?.. Чтобы вписать в проклятие тварей из зазеркалья? За что кто-то так ненавидел нежеланного ребёнка?.. Ответов нет, так что пришлось незаметно уплыть в сны, в которых за ней гонялись, она пряталась и убегала по каким-то переулкам, перелезая какие-то заборы, а впереди мелькали два ярко-рыжих хвоста…
… Родители за порог - Таня лихорадочно принялась одевать изумлённых медвежат, которые, вообще-то, приготовились к долгим играм в квартире. Отчим выводил мачеху в половине девятого, а через полчаса машина, присланная Назарием, будет дожидаться у подъезда. Надо быстро не только одеть двойняшек, но и приготовить их к выходу! Соседей, что могут передать родителям о странной поездке, Таня не боялась. Не познакомились ещё настолько близко, чтобы болтать по-соседски и приглядывать друг за дружкой, если что. Так что… Главное, что она боялась, - это опоздать. Назарий - человек сложный. Всяко может быть. Вдруг он водителю сказал, чтобы опоздавших не ждал?.. Девушка понимала, что накручивает себя, но ничего не могла с этим поделать.
Медвежатам она объяснила лишь, что они едут туда, где их ждут вчерашние гости. В общем, сами в гости. Обалдев, те кинулись собираться по-своему, хватая любимые игрушки: Оленька - самую большую куклу, Митенька - плюшевого мишку, - и запасаясь “мюслями”, которые любили не только за вкусноту, но и за то, что долго жевалось и елось. Пока они, уже одетые для холодной улицы, носились по спальне, озабоченные целой поездкой на машине, Таня быстро оделась сама и сумела-таки отстоять куклу с мишкой и оставить их в спальне.
Из лифта вылетели - по впечатлениям. Помчались к выходу. Таня ещё тревожилась: мобильник помалкивал - а вдруг машины нет?
Но дверь привычно музыкально открылась, и, держа за ручки возбуждённых малышей, Таня вздохнула: у крыльца стояла та самая шикарная машина с тем самым незаметным водителем, и он дожидался пассажиров, стоя у приоткрытой дверцы. При виде девушки с медвежатами водитель решительно пошёл к ним.
- Это наша машина! - успела сказать Таня, и медвежата кинулись навстречу водителю, который немедленно протянул к ним руки, а спустя секунды сноровисто усаживал двойняшек в детские кресла на заднем сиденье. Причём кресла эти были так установлены, что девушка спокойно поместилась между ними.
Подпрыгивающие в креслах радостные двойняшки, держась за ремни, глазели во все стороны. Несмотря на несколько месяцев жизни в этом городе, они мало его знали, а потому то и дело засыпали старшую сестру вопросами, на которые она и сама не всегда могла ответить, поскольку знала лишь часть города.
Водитель, видимо, пожалел её, потому что на этот раз не стал притворяться человеком-невидимкой, а сам коротко и ёмко отвечал малышне. Правда, за несколько минут до цели поездки медвежата устали от впечатлений, да и болезнь давала о себе знать быстрым утомлением. Когда машина подкатила к крыльцу музея и остановилась, водитель выгрузил покачивающихся от усталости медвежат на крылечко, и Таня заверила его, что дальше справится с малышами сама. Она осторожно ввела их в вестибюль музея, после чего решительно и привычно подхватила обоих себе под мышки.
Под причитания и всплёскивания руками потрясённой Лилушки Таня, поздоровавшись с ней, решительно направилась к лестнице, ведущей в подвал. Медвежата болтали ногами, а она лишь хмыкала: “Ладно хоть - они сейчас ещё не слишком тяжёлые!” Спускаться с грузом, ну очень живым - и энергично оживающим с каждой ступенькой - было трудновато. Но на площадке между двумя лестницами девушке повезло увидеть уже привычную картинку маслом: там стояли, набычившись друг на друга, словно два бездомных кота перед дракой, Яр и Дамир.
- Эй, вам делать нечего? - с отчётливым недовольством сказала Таня, хихикая в душе над парнями, шокированными её невероятно необычным появлением. - А мне помочь никто не хочет?
И, подойдя к ним ближе, вручила Оленьку Яру, а Митеньку - Дамиру. После чего со спокойной совестью обогнала парней и налегке зашагала впереди вынужденных помощников, потряхивая уставшими руками.
Открывая им дверь, с трудом сохранила постную мину лица при виде, как Оленька щебечет с растерянным Яром, а Митенька размахивает руками перед лицом Дамира, который то и дело отшатывается от маленьких, но весьма активно жестикулирующих рук.
- Сюда их! - крикнул Назарий из угла своего подвала - слева от двери.
Таня насторожилась. Она до сих пор не могла представить себе, как старик сумеет сделать так, чтобы медвежата и были заняты, и не мешали учебному процессу.
Поэтому, насторожившись, зашагала вместе с парнями к Назарию, издалека приглядываясь, что такое это “сюда”.
“Сюда” оказалось небольшим уголком, довольно легкомысленно огороженным металлической сеткой - высотой по пояс взрослому человеку. С калиточкой. Открытой. На пороге валялся роскошный чёрный зеленоглазый кот. Когда он исподлобья глянул на медвежат, те притихли.
- Штырь его зовут, - представил Назарий и скомандовал: - Ставьте их на землю. Будут играть здесь.
Штырь лениво поднялся и медленно отошёл в сторону. Подошедший Никита с боязливым любопытством посматривал на медвежат, а Ксения и Демид чуть ли не профессионально пытались выяснить, как себя чувствуют “больные”… Спущенные с рук двойняшки нерешительно постояли перед “калиточкой”, а потом Таня услышала, как дыхание обоих перехватило. Она посмотрела внимательней - и сама ахнула.
Там, где, казалось, была только тёмная кирпичная стена, нашлись две большие клетки, встроенные в неё. С открытыми же дверцами. Из одной высунулся толстый тёмный нос. Поскольку двойняшки были меньше ростом, именно они сразу разглядели носатого обитателя клетки. Первой справилась с удивлением Оленька. Откинув стянутый тесёмками капюшон и поправив трикотажную шапочку, девочка
