– Почему? – удивленно спросила Мира. Слышать все это, стоя в застрявшем лифте, было странно, но отчего-то безумно интересно – даже слезы незаметно высохли.
– Это тайна, но тебе ее я открою, – развеселился Егор. – Я любил аниме, читал мангу, одно время даже увлекался косплеем, ездил на конвенты. Одноклассники считали все это полным бредом – в те стародавние времена многие вообще были ограниченными, назовем это так. Возможно, мне не повезло с классом, но основной костяк, состоящий из парней разной степени крутости и их подружек, относился к моим увлечениям с высокомерием. Таких, как я, не любили. Не любили всех, кто выделялся. Черт, это было так давно – а кажется, что словно вчера, – вздохнул Егор и снова улыбнулся – уже не Мире, а воспоминаниям.
Мира изумленно глянула на старшего брата Ярослава Зарецкого. Красивый, высокий, мужественный, явно посещающий спортзал, с бархатным голосом, от которого по рукам бежали мурашки, с хорошей должностью в юридической фирме – как мальчик-ботаник, который увлекался аниме и не общался с одноклассниками, стал таким шикарным мужчиной?
– Как ты понимаешь, меня не особо любили, считали странным, но слишком не приставали – знали, кто мой старший брат, – продолжал Егор, прислонившись к стенке. – Я все это прекрасно осознавал, и какое-то время мне было обидно. Почему я и мои увлечения кажутся чем-то из ряда вон выходящим? Почему те, кто стреляют друг у друга сигаретки, пьют пиво втайне от родителей и мечтают попасть в клуб, чтобы посмотреть там стриптиз, лучше, чем я? Мне было обидно, что в их глазах я всего лишь очкарик-заучка, у которого можно списать, но которого никто и никуда не зовет. В общем, друзей у меня не было. Нет, мама, конечно, говорила мне, что она мой друг, – снова засмеялся Егор, – но мне хотелось других друзей, как у всех нормальных подростков.
– А потом вы влюбились? – спросила Мира с интересом.
– Верно. А потом я влюбился. Это была самая красивая девочка в классе – брюнетка с точеной фигуркой и симпатичным личиком. К тому же у нее был неплохой характер. Думаю, я влюбился в нее потому, что она пару раз помогла мне – сделала замечание парням, чтобы не приставали, поделилась ручкой, когда я забыл дома пенал, улыбнулась пару раз. И я поплыл. Всю последнюю четверть сходил с ума, а признаться не мог.
– А что потом? – заинтересовалась Мира.
– А потом я узнал, что она встречается со взрослым парнем – студентом, а я ей нужен был для того, чтобы списывать, – расхохотался Егор. В его голосе не было горечи, несчастливая любовь стала для него всего лишь забавным воспоминанием. – Я ее увидел вместе с ним на улице, они целовались, а я стоял и смотрел как дурак, сжимая в руке купленную для нее розу. До меня не сразу дошло, что нужно остановиться. Я надеялся, что она все же обратит на меня внимание, что я смогу стать лучше того студента. Не мог отпустить сразу. Как ты, – его взгляд, обращенный на Миру, был теплым. – Я рассказываю тебе все это, чтобы ты знала – Яр не единственный на свете парень, не стоит зацикливаться на нем, найди другого. Со временем ты и сама это поймешь, но я не хочу, чтобы ты теряла это самое время. Жизнь одна, и нужно правильно ею распорядиться. Знаешь, когда я видел ту девчонку с другим, во мне клокотала злость. И я думал, что изменюсь, стану накачанным и крутым, и тогда она поймет, какого парня потеряла. Я даже пошел в качалку вместе с Власом, но, как ты понимаешь, за лето я не изменился. Стал меняться только в универе, когда отпустил все это и решил быть самим собой. Потерял почти три года, правда. А ты не теряй время, Мира.
Она слабо улыбнулась, переваривая услышанное.
– Не думай, что я странный, – предупредил ее Егор, глянув на наручные часы.
– Обычно мне говорят, что я странная, – призналась девушка.
– Почему же? – полюбопытствовал он.
– Я странно себя веду, – осторожно сказала Мира. – Многие говорят, что у меня шизофрения. Но я нормальная… почти.
– Не обращай внимания, – решительно произнес Егор. – Это все пустое, поверь. Оставайся сама собой.
– Если я останусь сама собой, боюсь, парня мне не найти, – зачем-то ответила она. Рядом с ним хотелось быть искренней – его внутреннее тепло грело ее душу, и Мире отчего-то хотелось улыбаться, хотя она провалила задание Вольги.
– Глупости, – отмахнулся Егор. – Был бы я моложе, запал бы на тебя. Позвал на свидание. Ты хорошенькая, Мира. И в тебе определенно что-то есть.
«Способность видеть духов», – со смешком подумала она.
– Спасибо, вы просто добрый.
– Я? Скорее, справедливый. Серьезно, ты легко найдешь себе другого парня. Не трать на моего брата время. Иначе будешь как я – ту девчонку я любил до конца школы. Вернее, как понимаю сейчас, любил не ее, а свои иллюзии относительно нее. Когда лет семь спустя мы встретились, внутри ничего не дрогнуло.
– Наверное, она тогда и поняла, что много потеряла, – вырвалось у Миры.
– Еще бы, – рассмеялся он. – Она делала мне стрижку в салоне. И даже сначала не узнала, пыталась заигрывать. А когда узнала, хотела позвать на свидание. Но той ночью я улетал со своей девушкой в Ниццу – это был мой для нее подарок.
– Представляю, как вашу бывшую одноклассницу перекосило, – звонко рассмеялась Мира, на мгновение забывшись, а опомнившись, тотчас замолчала, сжав губы.
– Сделай так, чтобы Ярика тоже однажды перекосило, – подмигнул ей Егор. Вместо ответа она лишь грустно улыбнулась. Ярика от нее уже перекосило – холод его глаз и затаившаяся внутри них боль надолго запечатлелись в ее памяти.
Телефон Егора зазвонил, заставив Миру вздрогнуть.
– Опять она, – с досадой пробормотал он, взглянув на экран, и краем глаза девушка увидела фото красивой брюнетки и высветившееся имя – Жанна. – Да, слушаю. Здравствуй.
Пока Егор разговаривал по телефону – голос его при этом был глухим и уставшим, Мира украдкой рассматривала его, думая, как же все-таки повезет той, которая станет его подругой или невестой. Зарецкий был красив не только внешне, но и внутри, а после его рассказа девушка поняла, как много у них есть общего. Только ей не стать такой же, как он, не быть красивой и уверенной. Она до конца жизни будет видеть духов и казаться остальным сумасшедшей.
– Ну что, получилось? – появилась вдруг в лифте Дарёна – вместе с дибуком, который сидел у нее на поводке и таращился во все стороны, словно пытаясь понять, где можно набедокурить.
Призрак
