— Скажи это, — настаивает она, вырываясь из объятий.
Я оглядываюсь на Эмиля. Он тоже широко улыбается. Почему? Предвкушает ответ Давида?
— Сегодня в обед я хотел написать письмо в совет. Я согласен занять место Сали.
— Вот и хорошо! — Вела радостно хлопает в ладоши, а затем, упершись в плечи супруга, придвигается еще ближе. — Кстати, как тебе новость о детях?
— Замечательная новость.
— А хочешь я тебе еще один секрет открою, — шепчет Вела.
Давид вопросительно приподнимает брови.
— Дети просто так не появляются. Тут нужны некоторые усилия.
— Ты хочешь ребенка? — недоверчиво уточняет брат.
— Удиви меня, сказав, что ты его не хочешь, — язвит подруга.
— Нет! То есть… ты уверена?
Она не отвечает. Просто спускает ладони Давида на… туда, откуда сама же убрала в начале разговора. Брат резко подается вперед.
Невидящим взглядом смотрю в зеркало, которое сейчас отражает кабинет, Эмиля и меня. Моргаю несколько раз, изгоняя из сознания последнюю сцену, потом разворачиваюсь и иду к двери.
— Наверное, мне стоит отложить визиты и общение с Велой на некоторое время. Как видно, у нее с Давидом появились планы. Не хочу помешать.
В ответ не слышно ни слова, ни звука. Еще бы! Он-то рад всему, что увидел. А я? Что чувствую я?
Одно дело знать, что у брата появилась жена, а другое дело — видеть насколько она ему дорога. До сегодняшнего дня я не замечала никаких особых проявлений чувств между ними, если не считать того вечера, когда получила письмо. У самого близкого для меня человека появился кто-то, кто стал ближе, чем я.
Это не ревность. Одиночество. Вот, что я сейчас ощущаю.
22-ой день 16-го месяцаВозвращаться в библиотеку мне не хотелось по нескольким причинам, только Эмиль сказал "надо". Это странный аргумент, но и не могу предложить достойное оправдание неявке на службу. В конце концов, я числюсь в штате и здорова.
Мое участие в истории с Астен, как и следовало ожидать, никто афишировать не собирается. Жаль, этот факт не избавит меня от неприятного разговора с господином Глорием по поводу отсутствия коллеги на рабочем месте, кроме того мне предстоит давать объяснения собственному уходу день назад. Невеселая перспектива. С этой мыслью я открываю дверь в свой отдел.
Начальник сидит на привычном месте и изучает корреспонденцию. Несколько открытых писем небрежно лежат на его столе. Вид у эльфа растерянный.
— Здравствуйте! — выбираю нейтральное приветствие, понимая, что пожелание доброго утра будет расценено как издевательство.
Господин Глорий поднимает на меня взор, полный всевозможных чувств. Он явно считает меня наказанием за былые прегрешения.
— Здравствуйте, госпожа Далия, — тихо отвечает эльф. — Вы уже слышали новость?
— Слышала. В отличие от истории с Ием, к аресту Астен я не имею никакого отношения.
— А вы не знаете, с чем он связан?
Изображаю удивление.
— Господин Глорий, вы действительно считаете, будто Эмиль делится со мной такой информацией?
Эльф, смутившись, отводит взгляд.
Я отхожу к шкафу, чтобы заняться своей верхней одеждой, и тем самым даю начальнику время подумать и придти в себя после потрясения, вызванного потерей сразу двух сотрудников,
— Вы еще не планировали, как мы распределим дела Астен?
За ужином Эмиль непривычно разговорчив и эмоционален. Если первую странность я могу списать на собственное молчание, что также является редкостью, то причина второй для меня загадка.
— Что-то случилось? — внезапно спрашивает Эмиль, обрывая свой рассказ.
— Нет. С чего ты взял?
— Ты уже больше минуты неотрывно смотришь на меня. И все бы ничего, если бы не вилка в твоей руке, — он кивает на мою левую руку.
Я опускаю взгляд: ну рука, ну вилка… с едой. Я возвращаю ее на тарелку, потому что кисть уже немного затекла.
— Так какие же мысли так основательно завладели тобой?
— Ты сегодня очень разговорчив.
— А ты необычайно тиха, — парирует эльф. — Но это не то.
Под испытующим взглядом темных глаз я быстро сдаюсь.
— И ты очень эмоционален.
— Тебе так кажется? — Эмиль делает глоток из своего бокала прежде, чем продолжить. — Я всегда разрешаю себе проявлять несколько больше чувств в общении с тобой, и сейчас я это делаю не более обычного.
Он намекает, будто раньше я этого не замечала? Хотя…
— Камень? — спрашиваю я безразличным тоном. Что удивительно, но мне действительно все равно.
— Полагаю, да.
— Выходит, ты был прав. Я теперь воспринимаю все немного иначе.
— Тебя это огорчает? — удивляется эльф.
— Огорчает? — Он смеется? — За двадцать семь лет я, знаешь ли, привыкла видеть мир в определенном свете, если можно так выразиться.
— А я нахожу прекрасной возможность посмотреть на все свежим взглядом.
— Завидуешь? — поддразниваю его.
— Немного. Мне-то несколько больше, чем двадцать семь и я порядком устал от некоторых вещей. Я действительно считаю, что было бы замечательно, поменять хотя бы отношение к ним.
— Очень философски.
— Опыт прожитых лет располагает к подобным измышлениям. — Эмиль иронично салютует мне бокалом.
От моего внимания не ускользает то, что в последних двух репликах он упомянул свой возраст. Это можно расценивать, как попытку выяснить, жив ли мой комплекс, связанный с нашей разницей в возрасте? Смотрит Эмиль выжидающе. Значит, я права.
— Мне все равно.
Эльф приподнимает брови. Я перевожу этот как: "Правда?".
— Со вчерашнего дня я не думала о том, сколько тебе лет. Даже сейчас никакого стеснения не возникает.
— Хорошая новость! — улыбается Эмиль.
Я задумчиво пожимаю плечами.
— Знаешь, ты прав, — говорю я после небольшой паузы, которую мой собеседник не торопится заполнять, а сосредотачивается на содержимом своего бокала. — Я на самом деле все воспринимаю иначе. Сегодняшний разговор с господином Глорием — яркий тому пример, только я не сразу поняла, в чем дело… Никакого трепета во время той беседы я не испытала. Я увидела перед собой не достопочтимого начальника, а сбитого с толку и совершенно потерянного эльфа.
— А это уже хуже, — расстраивается Эмиль.
— Почему?
— Полагаю, феномен отсутствия трепета распространяется и на мою скромную персону. Просто представить себе не могу, как измениться теперь твое поведение.
Я понимаю, что он шутит, и поддерживаю этот тон:
— А кто только что жаловался на усталость от обыденности. Вот он, глоток свежего воздуха!
— Во-первых, не жаловался, а заметил. Во-вторых, я хотел поменять свою точку зрения на мир, а не твою на меня. В-третьих, твое отношение изначально было глотком свежего воздуха. Боюсь, как бы не получился перебор, — выговаривает мне Эмиль, но в его глазах я вижу смех.
С улыбкой качаю головой и возвращаюсь к еде. Через какое-то время Эмиль заговаривает вновь.
— Далия, — привлекает он мое внимание, — в связи с тем, что ты мне сейчас сказала… Тебе не кажется, что следует задержаться в Эль? Приведешь мысли в порядок, подумаешь,
