– Все? – без всякой радости глядя на юного посланника, спросил Каргай.
– Тут еще имеется приписка, что обо всем прочем посланец расскажет сам, – добавил жрец, с поклоном возвращая свиток.
– Можно подумать, меня это занимает, – буркнул военачальник.
Анил надменно вскинул голову и с неприязнью поглядел на маханвира ловчих. Прежде, в столице, он его не встречал и теперь понимал почему. «Ну и страшилище, – думал юный арий. – Один его вид оскорбил бы своды Лазурного дворца! Скуластый, рябой, одноглазый, да еще шрам распахал лицо сверху донизу… Уцелевший глаз – что у кабана, маленький, злобный… Дикий, как леса вокруг этого жалкого городишки! И чем этакая зверюга ухитрилась заслужить милость ясноликого Кирана?»
– О чем же таком он мне расскажет? – рявкнул Каргай, обращаясь к жрецу и будто нарочно не замечая знатного гонца. – О ценах на торгу в Нижнем городе?
– Я прибыл с важным поручением…
– Ах он прибыл! – Каргай наконец повернулся к юноше. – Скажи, о чем они думают в столице? Им там мнится, что я умею делать воинов из шишек? Подойду, тряхну елку, прочитаю заговор – и у меня двадцать лишних всадников! Может, они там уже научились так делать? Тогда иди потряси елку!
– Это приказ престолоблюстителя, – закипая с каждым его словом, процедил царедворец.
– А я-то сразу и не понял! Спасибо, что растолковал! Ты сам посуди – у меня четыре сотни всадников. Ими я перекрываю отмаши, – Каргай повел рукой, – пять дней налево, пять дней направо. Я должен отслеживать десятки бьярских селений, держать заставы на дороге, засады на тропах… И еще здесь оставить отряд, чтобы, если что стрясется, поспешить на выручку. А теперь еще двадцать всадников отдать тебе… А зачем тебе двадцать всадников? Сколько накхов в этой шайке?
– Не менее трех, – мрачно ответил Анил.
– Не менее… Хорошее словцо! Вот что я тебе скажу: уж не знаю, имел ли ты прежде дело с накхами или нет, но они вырежут двадцать всадников и тебя убьют вместе с ними, и никто ничего не узнает – вы просто исчезнете бесследно в здешних дремучих лесах… Расскажи лучше, парень, чем ты так прогневил ясноликого Кирана? И почему он не мог прикончить тебя прямо в столице? Кстати, ты ведь должен был прибыть с охраной. Ну-ка, расскажи, где ты ее потерял?
– По пути сюда с нами случилось несчастье, – едва удерживаясь, чтобы не наговорить ответных грубостей, ответил Анил. – Моих воинов погубила богомерзкая бьярская нечисть, и сам я едва выскользнул из ее когтей. Однако то же горестное происшествие подарило мне человека… Своего рода тайное оружие.
– Человека? – протянул Каргай. – Ну-ка, расскажи, чем нынче вооружают смертников в столице?
– Он не из столицы. Это бродячий звездочет, провидец и заклинатель.
Анил ожидал новых насмешек, но на лице маханвира неожиданно мелькнуло любопытство.
– Ему дано от богов истинное ви́дение, – воодушевился Анил. – Если бы я был поумнее и послушал его при нашей первой встрече, возможно, мои воины были бы живы, да и сам бы я избежал прикосновения зла…
– Слыхал я уже эту побасенку, – кивнул военачальник. – Дескать, какое-то лесное чудище напало на твой отряд, сожрало четырех стражников и двух коней и едва не откусило тебе ногу.
– Так и есть. Могу показать следы от когтей.
– А то я ран прежде не видел, – отмахнулся Каргай.
– Но только это было не чудище. Это была бьярская темная богиня… – Анил нахмурился, вспоминая, – по имени Тарэн. Она подстерегла меня в озере, обратила своих бобрих прекрасными девами моим воинам на соблазн, и когда б не помощь того доброго и знающего странника…
– Погоди, юный господин, – встрепенулся скромно стоявший рядом старый жрец. – Говоришь, Тарэн подстерегала тебя в озере?
– Так и было.
– Вот же диво! – покачал головой старичок. – Доблестный Каргай, позволено ли мне будет с глазу на глаз побеседовать с этим… премудрым звездочетом?
– Отчего ж нет? Анил, где твой спаситель?
– Ждет в моем шатре.
– «Моем», – передразнил Каргай. – В шатре, который я тебе выделил! Отведи-ка нашего славного жреца к твоему провидцу. Мало ли, какого колдуна или оборотня сдуру в лесу подобрал…
Молодой вельможа, стиснув зубы, склонил голову.
– А я пока буду думать, как выполнить приказ.
* * *Анил приподнял кожаный полог шатра, пропуская сухонького седобородого жреца. Тот благодарно поклонился и вошел, оглядывая шатер изнутри. Хаста сидел в углу подле светильника, развернув на коленях свиток и что-то в нем тщательно зарисовывая.
– Да озарит Исварха твои дни! – поприветствовал его жрец.
– Да ниспошлет он всем нам свет и тепло! – ответил Хаста, поднявшись и вежливо склонив голову.
Жрец удовлетворенно кивнул и, указав на рисунок, спросил:
– Можно полюбопытствовать?
– Конечно.
Хаста протянул старичку свиток.
– Что это за точки и линии?
– Я лишь запечатлеваю плоды моих наблюдений.
Жрец покрутил рисунок, силясь понять его тайный смысл, недовольно нахмурился… Хаста не заставил себя расспрашивать.
– Перед тобой – звезды здешнего неба.
– Ах вот что. – Жрец вгляделся внимательнее. – Да, я вижу Лосиху. Но ты, видно, не слишком силен в рисовании. Ты изобразил ее совсем неправильно…
– «Лосиха», – повторил Хаста, улыбнувшись уголками губ. – Я будто воочию вижу сидящих у костра охотников, которые тщатся разглядеть в небе зверей, упущенных накануне… В наших землях эти звезды зовутся домом Семерых Мудрецов. Видишь ли, каждую звезду мы почитаем обиталищем того или иного бога либо богини. Семеро же взяты богами на небо за свою праведность…
– «Богами»? – поднял бровь старик. – Не ты ли только что призвал благословение Исвархи?
– Слава Солнцу, величайшему среди небесных домов, – невозмутимо ответил Хаста. – А начертание мое верно. Может показаться чудом, но в тех краях, откуда я родом, звезды стоят иначе. Здесь я как раз указываю точками место пребывания звезд в этой земле, а крестиками – то, как они расположены над моим царством.
– Где же твоя родина?
– Далеко на юге, за полуденными горами, вне пределов Аратты. В наших землях ходят удивительные рассказы о чудесах, происходящих тут и еще далее на севере. Я решил дойти до края земли, дабы убедиться в существовании этих чудес или в том, что это всего лишь выдумки.
– Что же у вас рассказывают? – с любопытством спросил жрец, возвращая свиток.
– Здесь, в Бьярме, на краю мира, – «звездочет» величаво повел рукой, – весь небесный круг жизни, проходимый Исвархой за год, состоит из одного дня и одной ночи.
– Как это?
– Полгода здесь царит ясный день, а полгода – непроглядная ночь, – пояснил Хаста. – Еще говорят, морозы этой долгой ночью порой такие лютые, что дыхание замерзает, а железо крошится, как песок… Лишь чудесные девы в прозрачных зеленоватых покрывалах танцуют в небе диковинный танец, призывая Исварху согреть их…
Старый жрец хмыкнул, однако ничего не сказал, внимательно слушая иноземца.
– Говорят, в тех краях проходит земная ось, соединяющая небеса с твердью. Что там водятся медведи белой шерсти… И много других чудес.
Старик покачал головой:
– Однако у вас немало знают о Бьярме.
– Увы, не так много, как
