Шепча молитву Исвархе, Хаста шагнул в сырую поросль. Шаг, другой, третий… Почва, хлюпнув, просела под ногами, следы тут же заполнились грязной водой. «Это еще самый край, – стучало в висках Хасты. – Тут моховину держат корни. Дальше будет хуже…»
Он пошел медленно, ощупывая землю обломанной вершиной сосенки. Всякий раз, как палка утыкалась во что-то твердое, он нажимал, чтобы убедиться, не притопленная ли это коряга, которая, лишь наступи на нее, провернется под ногой. Пока шест, прорывая многолетние мхи, уходил неглубоко, чуть выше колена. Над болотными просторами тянуло холодной сыростью.
Хаста не обращал на это внимания. У него не было времени даже утереть вспотевший лоб. Шаг, еще шаг… Шест снова и снова уходил в обманчиво травянистую землю, пробивая ее и с каждым разом погружаясь все глубже. Унылая мошка, привлеченная движением, легкими тучками кружила над ними. «Слава Солнцу, уже осень! – думал Хаста, стискивая зубы, когда его шею и руки время от времени обжигали укусы. – Вот-вот начнутся первые заморозки, и эти твари окончательно исчезнут, да и сейчас они уже вялые и полусонные. Только это нас и спасает. Исварха, избавь и защити!»
Островок с кривой сосной был уже довольно близко, когда позади раздался вскрик. «Нет! – мелькнуло в голове жреца. – Только не это!»
Но солнечный бог на сей раз остался безучастен к его молению. За спиной послышался жирный чавкающий всплеск. С берега донесся слитный хохот. Хаста резко развернулся. Анил быстро погружался в болотную жижу, держа над головой свой шест и глядя на жреца безумными глазами. Прежде чем Хаста успел остановить его, Анил рванулся вперед и попытался опереться рукой о «землю», чтобы выпрыгнуть из западни, но только ушел в трясину еще глубже.
– Замри! – взмолился Хаста. – Слушай меня! Положи шест перед собой и ложись на него грудью. Да, вот так… Раскинь руки…
Он вытащил из рукава самодельный хаташ, быстро размотал его, превратив снова в веревку, размахнулся и метнул ее конец с грузиком в росшую неподалеку сосну так, чтобы тот обвился вокруг ствола. Подергал – ремни вроде бы держали.
– Теперь хватайся. – Он еще раз промерил дно перед собой и протянул Анилу свой посох.
Тянуть было тяжело – трясина вовсе не желала отдавать свою жертву. Хасте пришлось лечь в сырой мох самому и ползком выбираться к дереву, вытягивая за собой перепуганного юнца. Наконец оба оказались на крошечном твердом островке у корней сосны.
– Какие дивы понесли тебя с пути в сторону? – привалившись спиной к дереву и тяжело дыша, прохрипел Хаста.
– Мошка ужалила меня прямо в глаз! – жалобно отозвался перемазанный в грязи Анил, стуча зубами от холода и пережитого страха. – Я оступился и…
Хаста, скривившись, спросил:
– Может, хоть теперь ты расскажешь, почему Данхар решил нас утопить? Что ты сказал ему такого, чего не говорил мне?
– Да почти ничего! Только то, что наместник Аршалай – мой отец.
Хаста удивленно поглядел на юного ария:
– Наместник Аршалай – твой отец?
– Да. Он бросил нас с матерью в столице много лет назад, когда уехал в Бьярму. Мой высокородный дед Рашна проклял его и запретил мне носить имя предателя.
– Смешно… – Рыжий жрец криво ухмыльнулся. – Как бы то ни было, надо думать, как отсюда выбираться… – Он отмахнулся от примороженной мошки. – Мы прошли не более трети пути. Вот там, – Хаста показал на рощицу, темневшую позади замшелой скалы, – уже твердая почва…
Он задумался.
– Смотри-ка. – Хаста ткнул пальцем влево. – Видишь, вроде как лужи среди травы?
– Вижу, – кивнул Анил.
– Это самые гиблые места. Их там много. А теперь посмотри направо.
– Смотрю, и что?
– Здесь луж вовсе нет. Понимаешь, что это значит?
– Да, надо идти правее, но…
– Погоди, я о другом. Здесь когда-то было озеро, потом оно заросло. Но одна часть – куда быстрее, чем другая.
– Справа было мельче? – предположил Анил.
– И это тоже. Но еще я думаю, в этом озере имелся длинный мысок, деливший его на две части. И вон та скала, которая торчит перед нами, – оконечность того мыска…
– Может, и так, но что это нам дает?
– Если все получится, то очень многое. Возможно, даже жизнь. Бери шест, пошли.
– Куда?!
– Если я прав, то скоро поймем.
Хаста обошел дерево и двинулся вперед, прощупывая дно. Искать пришлось недолго. Как раз там, где можно было кратчайшим путем пройти до вожделенной скалы, шест уходил в мох едва на ладонь, упираясь в твердое дно.
Хаста сделал несколько шагов, повернулся и громко крикнул стоявшему возле сосны Анилу:
– Эге, дальше настелена гать!
Он небрежно закинул посох на плечо и зашагал по болоту, будто по столичной улице.
– Меня подожди! – заорал Анил, бросаясь следом.
Но, догнав, услышал тихое:
– Умерь прыть. Никакой гати тут нет. Видишь, до самой скалы ничего из мха не выпирает…
– Тогда зачем ты кричал? – нахмурился Анил.
– А вот зачем.
Он повернулся и указал на берег. Накхи, внимательно следившие за происходящим на болоте, дружно разворачивали коней. Повинуясь приказам Данхара, всадники сорвались с места и поскакали вдоль края трясины.
– А теперь обратно, как можно быстрее, – приказал Хаста, как только всадники скрылись в лесу. – Наши следы еще не затянуло. Старайся точно наступать в них. И помни, дерева рядом не будет. Если опять оступишься – мы пропали.
– Я же не хотел!
– Давай быстрее! Сейчас накхи умчались, чтобы перехватить нас с той стороны. Когда поймут, что я их провел, – вернутся. У нас совсем немного времени, чтобы попытаться дойти до берега и скрыться в лесу.
– Скрыться от накхов? – горько повторил Анил.
– Мне самому это не нравится. Но что ты предлагаешь?
– Если бы у меня было оружие, я бы принял бой!
– У тебя есть нож и палка – достаточно, чтобы принять смерть. Поторапливайся!
То и дело оглядываясь, они осторожно двинулись обратно к лесу. «Что же придумать? – напряженно размышлял Хаста. – Справиться с накхами нам не удастся. Как бы перехитрить их?»
Край болота был все ближе. Еще несколько шагов, и Хаста остановился, с наслаждением ощущая под ногами твердую землю.
– Они скачут обратно! – послышался за спиной встревоженный крик Анила.
– Быстрее в лес!
Хаста метнулся в сторону опушки. Но только он оказался под сенью раскидистой сосны, прямо над его головой раздалось шипение.
«Гадюка? Нет, змеи уже спят…» И тут ликование переполнило Хасту. «Ага, этих гадюк я знаю!»
– Поднимите руки, задержите дыхание, – послышался сверху тихий шепот.
– Анил! – заорал жрец. – Бегом сюда!
Юный царедворец подбежал к нему:
– Что такое?
– Прислонись к дереву и подними руки.
– Ну нет! Я буду драться!
Анил поудобнее перехватил жердину, не отрывая взгляда от всадников.
– Я сказал, прислонись к дереву!
Хаста поднял руки и, глядя на приближающихся накхов, нараспев возгласил:
– Исварха Всесветлый, отец и хранитель верных своих, защити и укрой нас от взора Змеевых отродий! Яви свою силу и спаси нас!
Четыре раскрашенные тыквы-горлянки ударились о землю почти у его ног. Раздался хлопок, повалили искры, опушку начало заволакивать густым дымом. В
