Суровые ученические будни: история, география, леарский вперемежку с этикетом – все это в меня усиленно вкладывалось, вдалбливалось, трамбовалось. Обед мы пропустили, опять слегка перекусив «не отходя от кассы». Я уже покачивалась от усталости, зазубривая незнакомые символы чужого языка, попутно корябая пером по толстой шершавой бумаге и ляпая замечательные кляксы, к которым пририсовывала рожки и ножки.
И вдруг краем глаза я заметила тень, синхронно со мной качающуюся вперед-назад, словно сосед по парте появился. Еще не осознавая, в чем дело, повернулась, хмурясь и разглядывая странную тень. В прозрачном, едва заметном мареве при более пристальном осмотре угадывались очертания человеческой фигуры. И вдруг блеснули голубые огоньки… Глаза!
По инерции продолжая покачиваться над учебником леарского, я перевела взгляд на мастера Фэя и Амилу, которая, безвылазно присутствуя на моих занятиях, просматривала кипу бумаг. Оба, похоже, не видели «голубоглазую» тень: одна делала заметки на полях; другой, глядя сквозь меня, монотонно вещал правила чтения, сочетания букв и символов, но думал о своем.
Я застыла, тень тоже замерла и, развернувшись ко мне лицом, «улыбнулась»… По крайней мере, мне показалось, что у загадочного создания, образовался на лице провал – рот. Потом вновь блеснули голубые пятна-глаза и послышался шепот:
– Не справляешься?
– Не совсем, – полностью дезориентированная, согласилась я со снисходительно-ироничным «собеседником». – А ты кто?
– Смерть твоя, если сейчас же не соберешься, – рыкнула где-то на задворках сознания ведьма Амила.
– Уговорила, помогу! – прошелестел потусторонний голос.
– Да нет, спасибо, я…
Мастер и свекровь недоуменно посмотрели на меня, затем на… разросшуюся до большой человеческой фигуры тень и – шагнувшую в меня. Буквально! Я захлебнулась воплем ужаса, булькнула пару раз.
– Дух?.. – вытаращилась на меня Амила.
– Снизошел до иномирянки? – изумленно прошептал Фэй, а потом совсем сипло спросил: – Напал?
У меня в голове замелькали картинки, непонятные слова, символы и буквы. Через несколько мгновений, когда я перестала махать руками как мельница, тень вышла из меня. Только стала не почти прозрачная, а как бы осязаемая – ну, с виду, конечно, – белесая, словно туман… Привидение!
Я еще громче заорала от страха и кинула в него перья, тетрадку, потом пришел черед букваря.
– Остановись, Кайя! – рявкнула Амила. – Ты обижаешь защитника рода…
– Он пытался вселиться в меня! – огрызнулась я.
Амила будто очнулась, вперилась в разговорчивую потустороннюю, весьма уважаемую сущность немигающим взглядом и грозно прошипела:
– Вы хотели убить Кайю? Надежду рода Арэнк?
Призрак отлетел метра на три; кажется, нисколько не обиженно блеснул на нас голубыми глазами-провалами и неожиданно шкодливо и задиристо оправдался:
– Вообще-то я произвел обмен, вложил в нее знание леарского, чтобы обращалась к нам, духам, и тем более к ларам на самом древнем и прекрасном языке Мира. И сам подпитался от нее энергией. – Затем еще более неожиданно похвалил, как мужик, хряпнувший стакан водки: – Ух, и горячая штучка нашему шаазату досталась!
– В-вы м-можете говорить всуе? – заикаясь, почтительно пробормотал Фэй.
Призрак приуныл:
– Жаль, недолго.
– Но как? – не мог успокоиться Фэй.
Я нервно схватила какую-то статуэтку, приготовившись отразить очередное нападение. А Амила испуганно прохрипела, подбираясь ко мне, наверное, с целью закрыть собой, если что:
– Вы, защитник рода, чуть не убили свою подопечную! Это немыслимо!
Призрак, облетев нас с готовой к отражению нападения свекровью, грустно констатировал, обращаясь ко мне:
– Удивительно наблюдать, как меняется Мир. Ты – настоящий подкидыш Язы, леара снаружи, но другая внутри. Справедливая любит преподносить сюрпризы. В отличие от великих ларов, дух рода не может вселиться в тело леара, иначе высосет всю силу – обычного резерва не хватает, чтобы мертвый почувствовал себя живым…
– Но я же жива! – пропищала, осознав масштаб угрозы.
– Как вы могли? Если бы вы осушили ее, погиб бы и Йелли! – глухо, словно перехватило горло, упрекнула духа Амила.
– У нее нет резерва, дочь рода, – мягко, виновато усмехнулся призрак, глядя на Амилу. – Я не нападал, лишь проверил свои ощущения.
– Не может быть! – отринув страх, заявил Фэй. – Я чувствую, все мы чувствуем, что она леара… шааза.
Призрак так мрачно улыбнулся, что пожилой шаа побледнел.
– У нее нет резерва, а значит – нет ограничений. Каждая клеточка ее тела, каждая жилочка и есть внутренний накопитель энергии. Кайя Арэнк – настоящий проводник и ограничена исключительно внутренними резервами организма. Усталость, голод, плохое настроение уменьшают запас и восприимчивость энергии. Сытость, бодрость, наоборот, увеличивают. Со временем, когда ее энергетические каналы созреют окончательно, как у обычных леаров, привыкнут, разработаются, у нее не будет ограничений в силе.
– Значит, и у Йелли… – восторженно выдохнула Амила.
– И у наших потомков тоже! – важно поднял палец призрак.
А я обрадовалась, что великая Яза полностью не перекроила меня под леару, личные, человеческие особенности остались; хорошо, когда есть хоть что-то свое, внутренняя связь с родиной, любимыми родными. Тем более что появился еще один повод для радости:
– Уважаемый дух, мне теперь язык учить не надо? Уже знаю?
Укоризненно покачав «головой», призрак ответил:
– Я лишь основополагающие знания передал, а уложить в систему и использовать – за тобой.
– Большое спасибо, – улыбнулась я.
Призрак словно прислушался к чему-то и попрощался:
– Засиделся я с вами.
Развернувшись, он стремительно рванул к стене, явно намереваясь пройти сквозь нее, как положено привидению, но вместо этого с глухим «Ох!» размазался по стене и стек на пол. Призрак медленно воспарил и сконфуженно пробормотал:
– Переел немного…
Выбрался на террасу и улетел, как леар, а мы еще с минуту или, как здесь говорят, осколок провожали его взглядом.
Амила пришла в себя первой и выразительно посмотрела на меня:
– Кайя, если ты думаешь, что сила есть, ума не надо, то заблуждаешься! Быстро за стол, у нас дел выше крыши, а через неделю бал в Кристальном дворце!
– Какой бал? В Кристальном? – удивилась я.
– О котором было объявлено после вашего шардиса. Шаэр вчера вечером уведомил Йелли, что оказывает нам честь – устроил наш бал в Кристальном, – зло объявила Амила, подчеркнув «наш», наверняка чувствующая себя униженной правительской честью. И сквозь зубы добавила: – Для укрепления духа леаров и дружественных связей между эратами. Приглашены первые пары сразу трехсот шаазатов…
Она трагически смерила меня взглядом – свою головную боль и заботу. Ну да, леарского не знаю, предпочитаю цветную одежду низших и прочая. Я по поводу бала и не думала переживать, будучи привычной к большим приемам, вечеринкам, пати. Чего только одни наши новогодние корпоративы стоят, где гостей от двух тысяч.
По окончании занятий, длившихся еще несколько часов-глыб, я неслась, размахивая крыльями, за Деллой на нижний уровень. Вырваться от Амилы помог ее урок магии, на котором научилась наконец делать вестники. И первый я послала Йелли, чтобы разрешил мне сбежать от ведьмы-свекрови для личных нужд.
