– Приветствую великих шаазов.
Поймал испуганный взгляд Кико из-под одеяла и, с нежностью улыбнувшись, вытянул ее на свет, уложил себе на грудь и представил своих:
– Знакомься, это мои папа и мама – Йелли и Кайя Арэнк.
– Называй нас по именам, так удобнее, – мама подарила Кико легкую задорную улыбку, помогая расслабиться и успокоиться.
– Но это против правил и… – Кико растерянно замолчала, заметив побелевшую прядь своих волос, лежавшую на моей груди.
Рассмотрела повнимательнее, даже подергала, зашипев от боли. Потом заполошно приподнялась, собрала все волосы у макушки и зарылась в них ладонями, чтобы удостовериться, что все это белое богатство точно ее.
– А как? – хрипло шепнула она, но словно крикнула на всю округу.
– Наследство от мамы, – мягко ответил я. – У нее и детей нет ограничений в резерве, мы все – один сплошной резерв. И при переходе можем усилиться и другим помочь… как тебе.
– Теперь ты полноценная шааза, – пояснил папа. – Более того, вместе с Мишкой ты тоже прошла свой последний, четвертый переход.
Кико таращилась на свои волосы, а потом оглядела всех нас распахнутыми глазами, в которых светилась отчаянная надежда:
– Как вы думаете, может, теперь, когда я шаазой стала, папа успокоится? Передумает меня убивать за то, что сбежала?
– Теперь ты Арэнк, Кико, – спокойно ответил отец, взглядом закрывая мне рот, а то я хотел пообещать, что сам кого угодно убью за нее. – Как думаешь, много ли найдется в этом мире леаров, способных причинить нам неудобства?
Кико, кажется, еще не веря в происходившие на ее глазах «чудеса», посмотрела на моих родителей, робко улыбнулась и тут осознала, что почти раздета и в кровати с таким же. Нежную молочную кожу залил румянец, она явно искала, куда бы спрятаться и что делать дальше. Пришлось вновь со смехом прижать ее к себе. А мама с папой, понимающе улыбнувшись, оставили нас наедине, на прощание взглядом показав на платье для шардиса и накрытый стол, чтобы перекусить. Отец еще и показал палец – у нас одна глыба на сборы. Успеем!
Только двери закрылись, я перевернул Кико на спину и завис над ней, вглядываясь в лицо:
– Прости, любимая! За глупость и почти… подлость. За мои секреты, игры и за все – прости, я исправлюсь, обещаю!
Кико так светло улыбалась, обеими ладонями касаясь моего лица, с таким обожанием и восторгом разглядывала, что меня отпустила тревога.
– Я люблю тебя, – шепнула она. – Я рядом с тобой, а большего мне не надо для счастья.
– Если бы ты только знала, как я счастлив, что ты моя… – выдохнул я довольно.
– Я была бы совсем счастливой, если бы можно было в купальню сходить и… в туалет, – покраснев, призналась она.
Смеясь и подшучивая, мы привели себя в порядок, поели, а потом Кико с благоговением и трепетом облачилась в платье для шардиса. То самое, которое надевала бабушка, затем мама, а теперь и Кико Арэнк. Я смотрел на свою звездочку и не мог надышаться на нее.
От мысли повторить наше слияние здесь и сейчас отвлек шум снаружи. Мы вышли на террасу и увидели, как толпа серокрылых родных Кико осаждает наш дворец. А охрана во главе с отцом и дедом пытается уладить дело миром. Но эрат Маилия, отец Кико, разорался так, что даже в Кристальном, наверное, слышали.
– Ваш шпион и доверенное лицо – этот темный прощелыга Мих Всезнающий – соблазнил и украл мою дочь! Если вы думали, мы не узнаем, что какой-то темнокрылый, пусть и с высокородными покровителями, может красть и пользовать благородную шаа…
– Папа! – воскликнула Кико, взлетая с террасы и устремляясь к толпе мужчин.
Я стрелой понесся за ней, перехватил за руку. И вот тут Маилия разглядели мою девочку, особенно ее белые крылья и новую снежную масть.
– Но как? – вытаращилась на нее родня.
Между отцом и дедом появилась Амила, важная и блистательная, и строго указала не верящей своим глазам толпе:
– Вот что любовь животворящая делает! А вы, вместо того чтобы радоваться, ругаетесь, орете как потерпевшие: украли… украли… Мы соединили две истинные половинки. Мой внук столь силен, что одарил и ваш серый цветочек.
Народ притих, все-таки умеет Амила быть убедительной и управлять толпой. И вдруг…
– Я не давал разрешения на этот брак! – сориентировался ушлый эрат триста шестьдесят первого шаазата.
Кико испуганно вцепилась в мою руку.
– Нам нужно разрешение? – удивленно уточнил отец, но опешили все.
– Она несовершеннолетняя, ей всего семнадцать! – вкрадчиво заметил эрат Маилия.
– Ну и? – спросил я, подлетая к нему.
– У меня еще две дочери незамужние… и серые, – очень многозначительно намекнул отец Кико. – Может, ваша животворящая любовь и их отбелит?
Кико всхлипнула горестно и разочарованно, отворачиваясь от предприимчивого родителя.
Дед с отцом окинули нас внимательными взглядами, переглянулись и без лишних слов согласовали дальнейшие действия:
– Обсудим, но потом, после шардиса Кико и Михаила.
Эрат Маилия хотел воспротивиться, но тут к нашей группе присоединился Шиай с телохранителями – и вопрос решился сам собой. Вскоре мама с бабушкой провожали нас в храм дворца шаазата Арэнк. Амила, отметив красные глаза невесты, неожиданно взяла ее за руку и негромко сказала:
– Детка, не надо слез! Твой отец перевернул Ларану, не побоялся бросить вызов самим Арэнкам, чтобы вызволить дочь…
– Чтобы стрясти с вас…
Амила дернула Кико за руку, приводя в чувство:
– Если бы я увидела, что моя дочь из шаа превратилась в шаазу, усилила свою магию волшебным образом, тоже сделала бы все возможное, чтобы помочь другим своим детям усилиться. Он старается ради тебя и твоих сестер, так что не смей винить его! Он эрат и заботится обо всех вас, и прежде всего о тех, кто от него зависит!
– Вы думаете? – Кико с такой надеждой посмотрела на маму и бабушку, что у меня в душе все перевернулось от нежности.
– Уверена! – кивнула для большей весомости Амила, моя обожаемая, умная и неунывающая ни при каких обстоятельствах бабуля.
– Кико, милая, поверь, великая Амила никогда не врет! – развеселилась мама. – И в храме оторвитесь по полной, пусть лары вашу благодарность надолго запомнят!
Амила возмущенно уставилась на иронизирующую невестку, но уже через мгновение ехидно заметила:
– Твою благодарность никому не переплюнуть!
– Да если бы я знала о своем будущем счастье, то скамейку бы мы с Йелли сломали, – со смехом оправдывалась мамочка.
Кико переводила взгляд с одной на другую. Я подхватил любимую и, взмахнув крыльями, отлетел подальше от двух заклятых подруг: мамы и бабушки. Эти две шаазы со временем так сроднились, что ближе и роднее у обеих только мужья. Но от острых языков обеим периодически достается.
Ступив в храм, мы забыли обо всем. Только мы с Кико и лары с духами. Когда после клятв брачные браслеты замкнулись на наших руках, оба ощутили, что теперь едины
