Когда я замолкаю, Эйдис открывает сумку. Можно легко увидеть блестящее содержимое, сияющее даже в таком сером месте.
Ведьма наблюдает, но, кажется, не видит вспышку и красоту перед ней. Ее тон ровный и деловой. Голос звучит сильнее, чем раньше:
– Не драгоценные камни мне нужны.
– Тогда жемчужины, – говорю я и указываю на одну, что висит на золотой нити на моей шее. Мы все – включая нашу мать и сводных сестер – носим такие. Любимый подарок омы Рагн. – Мы можем легко достать большое количество жемчужин всего за пару часов.
На лице морской ведьмы мелькает отвращение.
– Точно не жемчуг.
Моя уверенность начинает давать трещины. В безопасности грудной клетки сердце запинается и дрожит.
– Я вернулась с рикифьором. Мы отказываемся заключать ту же сделку, что и наша сестра, – ты не лишишь все наше поколение голоса. Мы принесли тебе необычайно ценные вещи, которые могут купить тебе свободу после многих десятилетий заточения, – говорю я. Раздражение и усталость наполняют голос. Он звонче, чем мне того хотелось бы. Я не могу расплакаться перед этой женщиной. Перед моими сестрами. Я смотрю ей прямо в глаза. – Что тебя удовлетворит?
Морская ведьма отвечает сразу же. Интересно, всегда ли она знала, что я вернусь с сестрами, – как и знала, что я вообще вернусь.
– Я немногого прошу. Это имеет больше значения для меня, чем для вас. – Ведьма могла бы то же самое сказать про наши голоса. Это заявление меня не успокаивает. Я поджимаю губы, нетерпеливо ожидая продолжения. – Я хочу лишь одного и того же от всех вас: ваши волосы.
Тут у Эйдис перехватывает дыхание.
– Наши волосы? Но почему наши волосы – они не драгоценны, они снова отрастут. Ты могла бы их заново отрастить.
Лицо морской ведьмы остается спокойным – никакой реакции. Просто наклон головы. Она чуть ли не воплощение скуки, сидящее на троне из черных извилин.
– Именно так, для вас это не имеет значения. Волосы растут. Но именно это я хочу взамен вашей просьбы.
Тут что-то не так. Не так. От всех нас? Нечто не ценное, не под угрозой и не редкое?
Это, должно быть, ловушка. Уловка. Что-то не так.
Морская ведьма просто наблюдает за нами. На ее лице или в позе не заметно никакой тревоги. Колдунья ждет оплаты.
В животе и в дрожащем сердце нарастает беспокойство. Я киваю, говоря себе: не этого она желает. Ведьме это нужно для противоядия. Возможно, ей потребуется частичка каждой из нас, чтобы вернуть недостающую часть.
Она словно чувствует, что весы склоняются на ее сторону. Женщина протягивает мне руку:
– Давай, позволь взять твои волосы.
Одну за другой, ведьма сажает нас на песчаник рядом с котлом. С помощью простого ножа из острого, как бритва, коралла колдунья обрезает нам волосы по подбородок. Эйдис садится первой. Не сговариваясь, мы меняемся по старшинству. Ола следующая. Потом Сигни. А потом я. Каждый локон отправляется в котел без лишних взглядов.
Когда она заканчивает, я выпрямляюсь и оказываюсь нос к носу с морской ведьмой. Я ожидаю нашего противоядия. Прикосновение мутных вод к моей шее прохладное. Я твержу себе, что это просто новое ощущение, а не результат моей тревоги. Мы свою часть сделки выполнили. Теперь она выполнит свою. Тогда мы спасем Алию от ее миссии.
– Хорошо, мои девочки. Вы получите то, что вам надо, вместе с инструкциями.
Я ожидаю, что морская ведьма отойдет в пещеру, пороется там и вернется с очередной маленькой стеклянной бутылочкой, полной переливчатой жидкости.
Но вместо этого ведьма передает мне нож, которым срезала наши волосы. Я пристально смотрю на него. Слова умирают в горле. Ведьма подносит шелковистый щупалец к моему подбородку и наклоняет мою голову так, что приходится смотреть в ее синие глаза.
– Найдите свою сестру у воды и дайте ей нож. Если она не завоюет любовь парня к концу четвертого дня на суше, то должна вонзить нож в его сердце и дать крови упасть себе на ноги. Когда жизненная сила короля покинет его и кровь омоет ее новое тело, ваша сестра останется человеком до конца своих дней.
– Она не может вернуться к нам? – спрашивает Эйдис. – Она больше не способна стать русалкой?
Голос ведьмы спокойный и чистый. Он ножом вонзается в сердце каждой из нас:
– О нет. Никогда. Так магия не работает.
Нет. Это неправильно. Слова срываются с моих губ, пока я пытаюсь сделать вздох.
– Но королева Мэтт…
– Магия королевы Мэтт нечто совсем иное – соединение магии этого мира с магией суши.
Она произносит последние слова так, словно это факт. Первая возлюбленная отца могла достичь того, чего не можем мы. Внутри все сжимается и болит. Я сердито смотрю на нож на ее ладони, гадая: если убить ведьму прямо сейчас, сразу ли появятся у моей сестры плавники и призовут ли ее домой? Оружие такое острое, что без особого давления можно разрезать палец. В нем точно есть магия. Но не этого мы просили.
Кроме того – это не сработает.
Выражение лица Алии на балконе, когда я предложила такой вариант, снова вспыхивает в голове. Я знаю свою сестру – упорную и романтичную до глубины души. Алия ни под каким предлогом не убьет Николаса – даже если это будет означать, что она сгниет изнутри.
Это должно было стать противоядием – альтернатива, чтобы вернуть ее домой.
– Но это описывает и твою магию, – говорю я, применяя логику морской ведьмы к ней же самой. Напоминая колдунье о прошлом. Я встаю и выпрямляюсь, осмеливаясь взглянуть на ведьму сверху вниз – та все еще сидит на щупальцах. – И это означает, что у тебя есть противоядие. У тебя имеется то, что было у Мэтт. Мы выполнили свою часть сделки. Это не противоядие. Это орудие убийства. Мы соглашались на противоядие.
Ведьма тоже выпрямляется, отвечая мне тем же и глядя на меня сверху вниз. Присутствие колдуньи не только в ее фигуре – все укрытие словно присоединяется к ней и подавляет меня. Все вокруг давит на меня. Со всех сторон странные деревья словно сворачиваются. Их скелетообразные ветки тянутся ко мне, моим сестрам, нашей ярости.
– Ты ничего не знаешь о моих силах. И это ты использовала слово «противоядие», Руна. Я его не произносила, – говорит морская ведьма. – Я пообещала дать то, что тебе нужно. А тебе нужен нож.
7
Эви
Наш разговор подошел к концу. Русалки уплывают. Их остриженные до подбородка волосы легко струятся позади, пока морские создания проплывают через мой полиповый лес. Но наша встреча не закончилась. Я
